— Чееерт, — шипит он.
Я раскачиваюсь у него на коленях, пока он полностью не оказывается внутри меня. Я так наполнена и так чертовски возбуждена, я немного покачиваю бедрами, когда вода обрушивается на нас. Крю обхватывает меня за талию, и мы вместе ловим ритм. Наклонившись, я кладу руки ему на колени и беру то, что мне нужно. Он так глубоко, что я не могу остановиться.
— Черт, это горячо, — бормочет Крю у меня за спиной. — Вот и все, красавица. Возьми то, что тебе нужно.
— Так хорошо, — стону я, чувствуя, как сжимаются стенки моего влагалища. Мои ногти впиваются в его бедра, когда самый мощный оргазм в моей жизни пронзает меня. Я выкрикиваю его имя и дергаюсь на нем. Я уверена, что это не очень приятное зрелище, но я потеряла всякий контроль, поскольку испытываю то, что можно описать только как эйфорию, обрушивающуюся на меня.
Крю наклоняется вперед и обнимает меня, его губы находят мою шею. — Самый жаркий гребаный момент в моей жизни, без сомнений.
Я падаю на него, чувствуя, как сжимаюсь вокруг него, когда по моему организму прокатываются волны угасающего оргазма. Он проводит руками вверх и вниз по моим рукам, целуя мое обнаженное плечо.
— Как ты хочешь кончить? — Спрашиваю я его.
— Кончить? — Спрашивает он в замешательстве.
— Я была эгоисткой, — бормочу я.
Крю смеется. — Детка, я кончил так сильно, что думал, моя голова взорвется. Твоя киска сходила с ума, сжимая мой член. Ты мне не оставила выбора. — Он снова целует меня в плечо. — Ты устала. Давай приведем тебя в порядок и уложим в постель.
— Я не обязана оставаться, — говорю я ему.
— Ты остаешься. Я хочу, чтобы ты была в моей постели. Даже если это просто для того, чтобы поспать, именно там ты и будешь. Ты можешь встать? — Спрашивает он. Я пытаюсь подняться на дрожащие ноги. Он быстро выскальзывает из-под меня и сажает меня обратно на скамейку. — Позволь мне позаботиться об этом, а потом я уложу тебя. — Он выходит из душа и возвращается в мгновение ока. И снова он тратит время на то, чтобы тщательно вымыть нас обоих, прежде чем выключить воду.
Глава 22
Крю
После того, как я вытираю нас обоих, я несу Беркли к своей кровати. Как только ее голова касается подушки, ее глаза закрываются, и я знаю, что она отключилась. Когда я смотрю на нее сверху вниз, на ее волосы, разметавшиеся по моей подушке, на ее обнаженное тело на моих черных простынях, у меня от нее, блядь, перехватывает дыхание. Буквально. Она свела меня с ума сегодня вечером. Я думал, что как только я почувствую ее, я смогу немного отстраниться. Мне следовало бы знать лучше. В конце концов, это Беркли; с ней все было по-другому с самого начала.