На кровать рухнул ничком, не раздеваясь.
Неделю назад
Неделю назад была годовщина моего освобождения и переселения на Землю. Мы с моими братьями и сёстрами по несчастью собирались каждый год в один и тот же день в доме, который после освобождения подарил нам повелитель. Сейчас мы работали в разных городах, но обязательно встречались в один и тот же день в году, чтобы отметить своё второе рождение. Это был не праздник, а день, когда мы благодарили высшие силы и наших спасителей за подаренную жизнь. Кому-то не так повезло. Они не дождались освобождения. А мы были живы.
Все мы учились жить заново со своими страхами и кошмарным прошлым за плечами. Алекта так и не смогла построить нормальных отношений с мужчиной. Ни человеческим, ни демоническим. Я видел в её глазах страх, который так и не прошёл перед сексуальными отношениями. Рина, та вообще вела отшельнический образ жизни. Из мужчин, общалась только с нами.
Парни немного быстрее адаптировались, смогли заглушить боль, отвращение и страх перед сексом. Возможно дело в разном складе психики и в том, что мужская суть немного другая. Девочек было безумно жалко, но, увы, прошлого не изменить.
Мы снова сидели за большим столом, и пили за тех, кого нет с нами. Вернее напивались вдрызг. Каждый чёртов раз. В этом году я не хотел приходить и снова бередить раны, которые и так не хотели затягиваться. Я топил свои страхи в алкоголе и развязном образе жизни. И иногда мне это удавалось. Но ближе к осени накатывала депрессия. Это время года приносило с собой воспоминания, которые я так старательно пытался вытравить. Хотя бы частично. Хотя бы детали.
Мы молча подняли стаканы и залпом их осушили. За тех, кто не выжил. За тех, кому не повезло. Я резко поставил свой стакан на стол и выскочил на улицу под мелкий, колкий дождь. Рубашка практически мгновенно промокла и прилипла к телу, но я не обращал на это никакого внимания. Поднял лицо к небу и закричал. Сейчас мне не перед кем делать вид, что всё нормально. Всё фигово! Ребята чувствуют тоже самое.
Никто не успокаивал и не утешал меня. Они давали возможность выплеснуть боль общую на всех. Рина вышла на крыльцо и плакала, мелко сотрясаясь всем телом. Эмирон молча обнял девушку и гладил по волосам.
А я так и стоял, подставив лицо под холодные капли дождя. Перед глазами была комната, которую я никогда не забуду, как ни старайся. Большая кровать в центре под тяжёлым бархатным балдахином красного цвета. Стены тоже красные, и по ним развешены орудия пыток. Вернее сексуальных игрищ, которые таковыми в итоге становились. Заходя туда, мы не знали, удастся ли выйти живыми. Каждый раз прощались с друзьями и близкими, если таковые ещё были живы.