Мои дети! Как интересно, какими они будут? Я отдаю себе отчет в том, что не все могу и не все успеваю, и стараюсь выделить главное. Мне кажется, не важно, могут ли бегать мои дети босиком по снегу (я сама не могу), во сколько лет они выучили таблицу Менделеева и быстро ли собирают кубик Рубика. Мне бы хотелось заложить в них основу характера, а там пусть он растет на этой основе вверх и вширь.
Дети растут не быстро, но и не медленно и неминуемо сдают "экзамены" на преподанный мною материал.
"Мама, а можно ли тратить столько денег?" (Мы собрались на экскурсию в другой город.)
"Ну-ка, дети, скажите мне, что нельзя делать?" - спросила я своих "учеников". "Драться", - сказал Ваня. "Злиться, кривляться, дразниться", сказала Настя. "Врать, обижать друг друга", - сказал Саня. "А рожи корчить можно?" - спросила недостаточно усвоившая науку человеческих отношений Маня. "Ну, конечно, нет!" - ответили они хором.
Все еще будет в их жизни: и соврут, и подерутся, и обидят кого-нибудь (может, и меня), и не раз скорчат страшную-страшную рожу, но что-то уже сделано - они твердо знают, что делать этого нельзя, им знакомо чувство раскаяния, а значит, и жажда совершенствования. Что из того, что идеал недостижим? Вот и Януш Корчак писал: "Дети, дерзайте. Мечтайте о славных делах! Что-нибудь да сбудется!"
Честное слово, я не приносила никаких жертв. Я тот самый средний человек, о котором так увлеченно дискутируют: быть им или не быть? Не было мне "предназначения высокого", а работа, которая мне нравится, у меня есть, я довольно много читаю. Правда, нет машины, дачи, и в "фирму" я не одеваюсь, да еще в кино реже, чем прочие, хожу.
Но неужели это сопоставимо: тряпки, кино и человеческая жизнь? Сын мечтает: "Я вырасту, и у меня будет тоже пятеро детей. И у Насти, и у Вани, и у Мани, и у Аси! Вот какая будет семья!" Он не может представить семьи отдельно от меня, брата и сестер. Пусть так и останется, пусть дети простят нам огрехи доморощенной педагогики, пусть не забудут, что мы старались.
ПОНИМАТЬ ДРУГ ДРУГА
Большая семья становится большой не сразу, начинаются все семьи одинаково - с рождения ребенка. Я не оговорилась: не со свадьбы, не с веселого "горько", а с неповторимого момента - я держу на руках человека, моего, собственного, созданного мной. "Ну, иди-ка сюда, Серега, посмотрим, какой ты есть", - сказала моя соседка по палате и потом что-то еще, но я уже не слышала: мне принесли моего Саню.
У меня есть приятельница, она всегда, когда приходила к нам, называла ребят эмбрионами, так и говорила: "Возьми на руки своего эмбриона". И вот у нее родился сын, звоню, как только ее выписали из роддома, поздравляю и слышу взволнованный голос: "Ира, но он же все понимает! Это ангел!"