– Вот другом пускай и остаётся, если жить хочет, – рычит, склонившись к моему лицу.
Я не успеваю больше ни сказать что-либо, ни даже вздохнуть. Моё лицо внезапно оказывается в плену мужских ладоней, тело вжимает в стену чужим жаром и твёрдостью, а Синн издаёт какой-то обречённый стон, преодолевая последние крохи расстояния между нами, и впивается в мои губы жёстким требовательным поцелуем.
Меня словно в жидкое пламя на миг окунают. Всхлипнув, хватаюсь за его запястья, теряясь в этом неожиданном ощущении. В откровении первой мужской ласки. Пускай грубоватой и даже в чём-то наказывающей. Но совру, если скажу, что не желанной. Он целует мои уста с таким собственническим голодом, что всё во мне вопит от удовлетворения с привкусом страха. Я хотела этого… хотела узнать, каково… с ним. Хотела? Но… Мне нельзя. Нам нельзя. Наверное… не знаю почему. Потом подумаю, потом узнаю.
С гортанным стоном поддаюсь его натиску, уступаю, позволяя целовать откровеннее, глубже, слаще. Прижимаюсь в ответ, растворяясь в этом соприкосновении. И что-то снова меняется между нами. К жажде примешивается нежность. Его нежность. Моя…
19.2
Нет больше преследователя и жертвы. Теперь и я отвечаю мужчине с неменьшей страстью, неумело возвращая ласку, жадно целуя его в ответ. Выплёскивая свои нечаянные желания, пережитый страх, раздражение на него и себя. Сомнения и тревоги. Нет ничего. Только этот безумный поцелуй. Власть его прикосновений. Моё проснувшееся возбуждение… И темнота, жаркой дымкой накрывающая мой разум…
В какой-то миг я осознаю, что ноги больше не держат, а тело начинает медленно оседать в мужской хватке. И прикосновения, ещё миг назад дарующие томительное наслаждение, теперь едва ощущаются.
– Талли? – встряхивают меня мужские руки.
Синн? Он меня целовал, кажется. Или это был сон?
– Бесы! Что же ты творишь со мной, несносная девчонка?! – он снова рычит. И кто тут несносный?
Кажется, меня подхватывают на руки. Несут куда-то. Укладывают бережно. Ко лбу прижимается горячая ладонь. Опять ругается едва слышно, зло. Кажется, даже виновато. И моим телом словно волна пламени проносится. Отнюдь не такого приятного, как там… у стены. Хочется вывернуться, ускользнуть от этой пытки. Но кто бы мне позволил?
– Жарко, – неужели это я хнычу? Позор какой!
– Терпи, сейчас станет легче, – обещает голос наставника. Сочувствующе. Мягко. Я, наверное, сплю.
– Что со мной? – с огромным трудом разлепляю тяжёлые веки. Боги, как же я устала.
Тёмная фигура Синна передо мной буквально расплывается. И выражения лица не разобрать.