– Прости за грубость, – произношу, чувствуя неловкость из-за своего срыва и самый настоящий страх. Нашла кого бесить своим недоверием. – Но то, что ты говоришь… я не могу в это поверить. Это нереально.
– Ну да. И оборотни, в твоей картине мира, тоже нереальны, – с понимающей кривой усмешкой кивает мой похититель. – А если я сейчас тебе продемонстрирую, что действительно не человек, ты начнёшь считать сумасшедшей себя вместе со мной?
– То есть… ты превратишься в медведя? – недоверчиво округляю глаза.
– Если хочешь увидеть полный оборот, то подожди пока мясо дожарится. А то ведь испугаешься и убежишь, мне ловить придётся, а наш ужин тем временем сгорит.
Ну начинается. А потом ещё какую-то причину придумает. И так до бесконечности.
– Ну да. Аргумент веский, а так бы ты, конечно, показал, – киваю со знающим видом.
– А у тебя острый язычок, да? – ухмыляется Сигард, иронично прищурившись.
Ну вот, раскусил.
– Нет, что ты. Я исключительно белая и пушистая. Тебе показалось, – изображаю невинный взгляд.
Улыбка на мужском лице становится шире, я опять невольно засматриваюсь. А потом внезапно замираю ошарашенно. Потому что его лишь слегка выдающиеся клыки внезапно начинают увеличиваться прямо у меня на глазах, превращаясь в настоящие медвежьи клычищи. Черты лица как-то грубеют, переносица становится шире, впадинка над губой углубляется, да и всё лицо будто вытягивается, теряя человеческие очертания. На скулах проступает коричневая шерсть. А плечи раздаются ещё шире, как и вся его фигура, превращая и без того немаленького громилу в настоящего гиганта.
– А-а-а… – отвисает у меня челюсть, руки цепляются за края колоды, а сердце в груди делает настоящий кульбит, заходясь истиречной дробью.
А этот… этот… монстр недоутопленный поддевает… когтями, самыми настоящими медвежьими когтями, белое с красным бочком яблоко и протягивает мне.
– Скушай наливное, сладкая, – предлагает мне совершенно нечеловеческим рычащим голосом. Точно таким, как я запомнила. Так он говорил со мной тогда в озере.
– Ой мамочки, – взвизгиваю, невольно шарахаясь назад.
И в результате сваливаюсь с бревна, больно приложившись спиной об камень.
– Ай, – всхлипываю, взбрыкнув в воздухе ногами в безуспешной попытке подняться. Но удаётся только слегка поменять положение, чтобы эти самые ноги – которые голые, кстати, и выше под рубашкой ничего нет – вверх не торчали.
– Ксения, ты что? Сильно забилась? – внезапно нависает надо мной обеспокоенный Сигард. Уже в нормальном виде.
И в мгновенье ока поднимает меня с земли. Да как-то так у него это получается, что я внезапно оказываюсь сидящей у своего похитителя на коленях, шипя и вяло отбиваясь от лапающих меня наглых лапищ. А он сам на моём бревне.