Мы вышли из храма. Сумерки. Рядом шумит лес.
— Туда, ради Бога! — прошептал я.
Меня вырвало у подножия вековых деревьев, и мне стало легче.
— Где мы? — с трудом спросил я.
— На Земле. Храм Шивы-Натараджи.
Я поднял голову. Слишком темно, чтобы в деталях рассмотреть стволы и листья, но еще достаточно светло, чтобы понять, что к Старой Земле они не имеют никакого отношения.
Выпрямился, посмотрел вверх: в небе сияют незнакомые звезды.
— На Земле, говорите?
— Конечно, это Шамбала, — он пожал плечами так, словно ничего нет естественнее жизни в Шамбале на Старой Земле.
Но меня это навело на некоторые размышления. Эх! Была бы связь! Я бы выяснил все за считанные секунды.
— У вас есть устройство связи?
— Что?
— Устройство связи, — повторил я несколько раздраженно.
— А что это?
Я промолчал. Кажется, мои предположения оправдывались.
— Как вас зовут?
— Бхишма.
Наверняка «Борька», подумал я.
— Дан… — начал я и тут же сообразил, что этим именем лучше не называться. — Дмитрий.
Я протянул ему руку. Он пожал вполне родным жестом, не имеющим отношения ни к каким индусам. Кажется, не обжегся.
Храм стоит на вершине невысокой лесистой горы. Перед входом — лужайка с травой и цветами. Легкий ветер доносит сладкий аромат. Прямо напротив дверей — огромный постамент, на нем — мраморная статуя танцующего Шивы. За ней практически ничего не видно — только угадывается спуск в широкую долину и вершины соседних гор.
Многочисленные конечности Шивы смазываются и текут, я хватаюсь за руку Бхишмы.
— Пойдемте, вам надо отдохнуть, — говорит он.
Поднимаю голову. Вроде нормально, контуры обрели четкость, не тошнит.
— Пойдемте.
При храме есть помещение для монахов, что-то вроде маленького монастыря. Кроме Бхишмы я насчитал еще восемь человек. Среди них одна женщина. Тонкие черты лица, русые волосы, заплетенные в толстую косу. Одета в сари, синее в мелких белых цветочках, на руке — широкий браслет. Жена пуджари. Я сижу за золотистым деревянным столом трапезной, и меня поят чаем, вполне привычным, черным, но пахнущим лимоном и травами. Терпеть не могу портить благородный напиток лишними ингредиентами, но сейчас это бодрит и помогает прийти в себя, так что я не в обиде.
Я обратил внимание на их руки. У каждого кольцо, обыкновенное железное, с символом «Ом». Неужели обычные, без устройства связи? Сейчас такие делают?
Меня расспрашивает собрат Бхишмы. Он старше, суше и выше ростом, завернут в поросячьего цвета простыню, конец ее перекинут через плечо. Зовут Вирата. Бхишма сидит рядом с ним и странно смотрит на меня. Он очень бледнокож, так что среднестатистический европеец Вирата кажется по сравнению с ним знойным испанцем. Цвет волос неизвестен, поскольку голова чисто выбрита, но подозреваю, что светлый. Наверняка выходец с Дарта. Лишь дартианское холодное солнце способно выращивать настолько бледнолицых.