— Почему же ты их оставил?
— Потому что люблю свободу, — он улыбнулся. — Я дезертировал и тут же попал в тюрьму. Их власти очень трудно сопротивляться, Даня, и не только по разумным основаниям, не только инстинкт самосохранения заставляет Преображенных поддерживать себе подобных. Есть что-то еще. Возможно, просто энергия Манипуры, умноженная на число теосов. Представляешь, какая махина? Таких, как я, единицы. Я смог уйти только благодаря Саше, он меня вытащил.
Оказывается, Анатоль учился в Университете Версай-нуво еще во времена, когда и Александр Прилепко был студентом. Там они и познакомились.
Следующим интересным персонажем был Дидье Шинон, психолог Центра, один из немногих, не зараженных Т-синдромом. Его историю я сначала услышал от Анатоля.
— Они действительно честные убежденные люди, — начал он. — Вам про них никто дурного слова не скажет, даже из тех, кто сидел в первом корпусе задолго до нашего ареста, с кем они «работали», хотя отношения с заключенными у них, сам понимаешь, специфические. Надо быть очень чистым человеком, чтобы не озвереть на этой должности и не обратить свою власть во зло. Они все в обязательном порядке проходят курс психологической помощи в том же Центре. Иначе на должность не назначат.
Это было в другом корпусе, но в тюрьме свой телеграф. Так вот, как только теосы начали пихать по двадцать человек в камеру, работники Центра возмутились. Варварство! Изуверство! Пустое мучительство! Им посоветовали замолчать или покинуть Центр. И пояснили, что новая власть не нуждается в их услугах. Они остались. Нельзя оставлять без присмотра специалистов людей с разбалансированной психикой. Тогда теосы, недолго думая, посадили их к остальным.
Мы разговариваем в кормовой части корабля, которую окрестили «кают-компанией», здесь имеется большой иллюминатор, и там, за бронестеклом медленно проплывает Визант, самая большая планета системы Кратоса, безжизненный газовый гигант.
Анатоль познакомил меня с Дидье Шиноном, и теперь мы с ним обсуждаем специфику нашей пенитенциарной системы. Вопрос небезынтересный. Не знаю, что готовит для меня Родина, уже пытавшаяся меня убить. Блок «Е» для государственных преступников? Или блок «F» для приговоренных к смерти? Хотя вряд ли меня возьмутся перевоспитывать: либо прощение, почет и слава, либо расстрел из Игл Тракля.
Дидье представляет собой распространенный тип француза, однако, не так растиражированный в художественной литературе, как образ д’Артаньяна или Сирано де Бержерака. У него широкое лицо, курносый нос и веселые глаза. Если бы я пытался угадать его профессию, наверняка бы сказал, что врач. Внешность, вызывающая доверие.