— Конечно, — кивнул Александр Филиппович. — Мы предоставим вам адвоката.
— Нет. Я хочу, чтобы адвоката нанял мой отец. Можете с ним связаться?
— Свяжемся. Признаете себя виновным в оправдании терроризма?
— Нет.
— Как хотите. Вы задержаны.
Маленький знал этот бесконечно удивленный взгляд. Даже страх не заметен, настолько все забивает удивление. И ведь знают же! Каждый раз, когда кого-то арестовывают по этой статье вскипают все их социальные сети. Просто на ушах стоят!
И каждый раз каждый из них думает, что лично его это не коснется.
— Это не он, — сказал Глебчик, когда Рашитова увели. — Ничего не совпадает! Он не смуглый, не похож на южанина, опоздал на спектакль, а не пришел на пятнадцать минут раньше, сидел на десятом ряду, а не на пятнадцатом, был с девушкой.
— Комментарий писал он, — заметил Василий Иванович.
— Но это же не убийство!
— Это тяжкое преступление, — сказал Александр Филиппович. — Можешь УК почитать. Законы не я пишу.
— Да, знаю я! — вздохнул Глебчик.
— Зато посидит — будет посговорчивее, — сказал Кивалин.
— И это облегчит нам работу, — подытожил Маленький.
— Но он невиновен! — воскликнул Глебчик.
— Почему ты так думаешь? — спросил Александр Филиппович. — Освещение в театре могло исказить цвета так, что он казался смуглее. Про опоздание он мог элементарно соврать. Номер ряда свидетели могли перепутать, а с девушкой мы еще поговорим.
С адвокатом Дамиру позволили встретиться только на следующее утро. Илья Львович Константинов был популярным персонажем в социальных сетях, так что Дамир тут же узнал его. Высокий, подтянутый, одетый с иголочки, он выглядел и являлся весьма дорогим адвокатом, но, говорят, иногда брался за защиту и pro bono, но только тех, кого хотел и считал нужным защищать.
Их оставили одних в маленькой комнатке без окна, вся обстановка которой состояла из стола и двух стульев.
Илья Львович улыбнулся и выложил на стол большую шоколадку.
— Берите.
— Спасибо.
Шоколадка была очень кстати. После вчерашнего восьмичасового допроса на ужин в ИВС (то есть изоляторе временного содержания) он опоздал, а утром его увезли до завтрака, так что почти сутки пришлось довольствоваться кипятком и черным хлебом.
— Как вы? — спросил Илья Львович. — Не покормили?
Дамир объяснил ситуацию с пропущенными ужином и завтраком.
— Сволочи, — констатировал адвокат. — Вообще-то, не имеют права. Будем жалобу писать. Вы один в камере?
— Да.
— Значит, будем писать еще одну жалобу.
— Меня это не обременяет.
— Дамир, если бы у вас был сосед, он бы поделился с вами едой. Им зачем-то надо на вас давить. Ну, рассказывайте, что у вас случилось.