— Неужели ничего нельзя сделать?
— Пока надо ждать. У него еще есть шанс. Небольшой, но есть. Заметил, что на суде по мере пресечения не было психолога?
— А должен был быть?
— Если бы карту сняли — был бы обязательно. Значит, карту не снимали. Следовательно, будут снимать. А если он подпишет согласие на обследование, снимать будут в Лесногородском Центре, а не в СБ. Там, говорят, осталось несколько честных психологов, которые не фальсифицируют заключения. Так что, если на сотрудников центра не будут слишком давить, у него есть шанс на отрицательное психологическое заключение, то есть ПЗ, по убийству госпожи Синепал. Тогда отделается семью годами за оправдание терроризма, поскольку эти ребята, наверняка продавят максимум от обиды, что не того взяли.
— Он догадается подписать согласие?
— У него очень хороший адвокат: Илья Константинов. Так что посоветует.
Психологический Центр действительно напоминал больницу. В этом следователь не обманул. Перед тем, как отправить сюда, Дамира зачем-то возили в суд, который за десять минут проштамповал его арест.
За три дня в Лесном городке Дамир отоспался и даже слегка отъелся, ибо свет на ночь выключали, матрас был нормальной толщины и кормили, не то, чтобы очень хорошо, но вполне съедобно. Правда, сбежать отсюда, похоже, было не легче, чем из ИВС. Обвиняемого привезли в закрытую часть диагностического отделения, изолированного от основной территории несколькими сейфовыми дверями и постами охраны. Зато по всему закрытому блоку можно было свободно ходить, в том числе в столовую и во внутренний двор для прогулок, в котором было даже несколько деревьев и лавочек. И можно было общаться с товарищами по несчастью.
Камеры, которые психологи упорно называли «палатами», действительно были гораздо больше и комфортнее, чем в тюрьме. И запирались только на ночь. Впрочем, Дамира сразу предупредили, что, если он в чем-то не послушается психолога или спровоцирует конфликт с другими арестантами, дверь можно и круглые сутки держать на замке.
Сегодня ему должны были ввести моды. Это микроскопические роботы, которые способны проникать в мозг, считывать и передавать информацию. Психологи говорят: снимать нейронную карту.
По совету Константинова Дамир подписал согласие на психокоррекцию, так что моды коррекционные, на несколько лет. В отличие от диагностических, которые саморазрушаются и выводятся из организма за сутки, эти живут значительно дольше и умеют не только читать, но и писать, и стирать.
Процедура началась в десять утра.
Диагностический кабинет представлял собой комнату с окном без решетки, но с небьющимся стеклом, и похожим на зубоврачебное, креслом. У окна стоял низкий столик на колесиках с двухэтажной стеклянной столешницей. Чуть левее, прямо напротив кресла — еще один стол побольше. На нем — компьютер с большим монитором, рядом компьютерное кресло. У дальней стены — шкаф с медикаментами.