Следом в квартире появляются трое мужчин в спецовке. Они убирают картины и кое-то из мебели. Квартира заметно пустеет, хотя и так была обставлена на строгий мужской вкус. Мужчины вообще больше всего ценят в интерьерах воздух. Им нужен простор. А уют они понимают, как возможность припарковать шестидверный автомобиль прямо посреди гостиной.
— Я могу позвонить Валентине, — говорит мне помощница со светлыми волосами, которая тоже возвращается в квартиру. — Она дизайнер, работает с компанием Алексея Дмитриевича. Она может помочь с…
Помощница подыскивает слова, а ладонью указывает на обрывки упаковочной бумаги, которую еще не убрали грузчики.
— … лакунами, — наконец, заключает женщина.
— Я думаю, это преждевременно.
Я улыбаюсь ей. Я иду к своему чемодану, который закатили в спальню. Шорохи посторонних людей вскоре стихают. Хотя я понимаю, что столь большие квартиры требуют целый персонал. Наверняка, сюда приходят убираться и готовить. А еще рядом с Алексеем находятся ассистенты. Он же почти всегда работает.
В общем, к многому придется привыкать.
А что-то, может, даже стоит перестроить.
Ему нужно научиться отдыхать. Переключаться.
Я слышу его низкий голос, пока разбираю вещи. Он с кем-то говорит по телефону. Я же раскрываю двойные двери гардеробной и ловлю прединфарктное состояние.
Макаров все это носит?
Точно?
Тут одних черных костюмов хватит на целую жизнь, а серых — на загробную. И все же разложено по палитре, оттенки плавно переходят от светлых к темным, внизу устроены стеклянные ящики для аксессуаров, а вся дальняя стена отдана под обувь. Нет, тут без персонала никуда. Я только его сорочки буду гладить до пенсии! Тем более я не умею. Мне везло на отношения с айтишниками, а они носят футболки и толстовки.
Я сдвигаю вешалки, совершенно преступным образом нарушая идеальную композицию. Но мне нужно найти место для вещей. Моих плечиков всего пять, я не брала с собой много одежды в командировку. Хотя если съездить в мою квартиру, то Макарову придется подвинуться сильнее. Мой шкаф тоже забит доверху.
— Ирина, простите, — раздается воспитанный стук, а по голосу я узнаю помощницу. — Я могу отвлечь вас?
— Да, я слушаю.
Я выхожу к ней.
— В квартире поменяли стекла и сегодня должны устанавливать подсветку в карниз. Нужно утвердить, какой вариант…
— Я же сказала, что все это преждевременно.
— Да, но Алексей Дмитриевич сказал, обратиться к вам. Он сказал, что вы теперь здесь хозяйка и решать вам.
Хозяйка.
Я слышу это слово в свой адрес впервые.
Меня пробирает чувство, что мы наверстываем упущенное в стремительном темпе. Те три месяца, которые мы провели в разных странах, дают о себе знать. А еще больше дает о себе знать то, что мы чуть не разбежались в разные углы окончательно. Я признаюсь себе, что тоже не хочу тормозить. Я не загадываю сильно вперед, но мне хочется, чтобы пазл сложился.