Лёшик вроде в себя пришёл, медленно выпрямился, но
так побледнел, что я испугалась.
Замер. Не моргал и, похоже, не дышал.
— Одежду, где взял? — внимательно смотрела на него.
— Одежду, — Лёша тяжело сглотнул. Натянул улыбку. — Знаешь, в дыру пространственную люди попали к нам в море. Так змеи бомбанули катер. Сами одежду не носят, мне предложили.
Он замолчал, потому что я уставилась на него во все глаза. Начала переваривать то, чем меня Лёха накормил.
Людской катер в пространственной дыре…
Вау!
Хочу научиться в пространстве переноситься.
Змеи.
То есть мутанты, медведи, волки — это полбеды, есть ещё змеи. Охренеть, мне уже дурно. И наверно они оборачиваются и размеры у них…
Не люблю пресмыкающихся. Я их боюсь!
А они значит, в море водятся и нападают на суда. И заблудившиеся люди погибли сразу, а добро их змеи забрали себе, поделились с Лёшей…
— Ты сам-то волк? — скривилась всем лицом, рассматривая парнишку.
— Я, да, — удивился он. — Ты что не чуешь?
— Муж в нос дал, теперь вот не чую.
— Альфа… да, он такой, — с сочувствием сказал парень.
— Вообще зверь, — подтвердила я, усмехнувшись.
— Он Диким бегал.
— Теперь вот в тапках и юбке бегает, — задумчиво произнесла я. — Не знаю, что и хуже.
— Ты сильно на него не обижайся… Знаешь, от самки самец сильно зависит, — замогильным голосом говорил Боровой, медленно пятился назад, там где пряталась Кристина.
— Лёха, ты куда? — строго просила я, он остановился. — Заделись одеждой.
— Если ты наденешь мою, то запах останется… Не надо, Теона, Альфу провоцировать. Давай, я тебе у змей выпрошу новую.
— Давай, — разочаровалась я, что и дальше придётся голой ходить. Когда это змеи соизволят меня приодеть.
Но Лёшик прав. Мне вот только запаха молодого волка на себе не хватало. Как деду потом объяснишь, что к чему.
— Я пойду? — спросил Боровой, сильно стесняясь моего присутствия. Ещё бы! С таким мужем не светит мне общение с мальчиками.
— Ну, рассказал бы, почему оборачиваешься, когда кругом Дикие. Почему змеи с тобой делятся, — пожала я плечами. — Ещё мне нужна удочка и речка, на море я рыбу ловить не пойду.
— Двадцать два года я жил у людей, потом двадцать в Лесу. Папу убили, и мама стала Дикой. Я не знаю почему, но она сбежала сюда, здесь Дикий Запад, — он рассмеялся своей шутке.
Понимала. Рехнуться можно, когда никто по-человечески не говорит и кругом только змеи. Сам пошутил, сам посмеялся.
— Я решил с мамой остаться. Здесь Дикие меня не трогают, вот и живу.
— А змеи? — нахмурилась и сложила руки на груди.
— Я их мелкого как-то спас, обратно к морю отнёс, ну и познакомился. Они моего возраста. Так, бывает, общаемся. Я им мясо, они меня рыбой угощают.