Да, он мог это всё!
Ему не хватало только сил.
— Неужели действительно видишь? — издевался надо мной оборотень, наклонившись к земле, чтобы рассмотреть моё офигевшее лицо.
Видимо я плохо выглядела, раз мой вид его рассмешил.
— Ещё будешь со мной спорить о волчьих законах, тайра?!
— Умри в бою, но не отдайся, — окрысилась я, выгнулась.
Выпустила хвост, волосы дыбом встали.
— Умереть в бою с мужем? — скуксилась волчья морда. — Ох, и выепала ты мне голову, тайра.
Он ударил меня, но не физически, а, как рогатая бабища в замке Кора, своим заклинанием.
Меня унесло с берега над гладью воды. Она сверкала, подо мной, а потом я в неё упала.
Без сил, спиной падала на дно. Пропали под водой звуки. Смазывала вода синее небо надо мной.
И тут я поняла, что мне даже вдох сделать тяжело, я вроде, как перетрудилась и умираю от обезвоживания организма. Нельзя из себя все силы вытаскивать, умрёшь.
Но разве не этого я добивалась?
Хоть какое-то благоразумие должно быть в Акиле, не мог он меня убить. Ну, подрались, с кем не бывает, он же должен быть умнее.
Небо закрыла серая тень. В воду упала волчица. Марианна гребла своими мохнатыми лапами ко мне. И улыбалась. До чего ж позитивная оборотница!
Я закрыла глаза. Нужно было сделать вдох и утонуть.
Раз Акила за мной не пошёл: он меня не любит, не уважает, не хочет баловать, как дитя, и вообще плохо ко мне относится. Зачем жить?
Самое страшное, когда тебя твой волк не уважает.
И не доверяет.
Вот вруньей обозвал, челОвечкой. Покусал, подрался со мной, попытался изнасиловать.
Я вдохнула.
* * *
Марианна пахла, точнее воняла мокрой шкурой и немного цветами, шкурой больше, поэтому я повернула голову набок, чтобы вдохнуть полной грудью свежий воздух. Это только с виду она большая и толстая. У неё просто мех пушистый, а под ним косточки торчали, позвоночник острый. Я как раз на её спине лежала, чувствовала. С одной стороны Марианны свисала моя рука, с другой нога.
Я покачивалась. Волосы вместе с мехом волчицы к лицу липли.
Мы шли вначале по лесу, вышли на уже знакомую цветочную поляну, где встретили Лёшу Борового, он между прочим шёл рядом и благоухал маками, но с горечью.
— Добрый вечер, — парень показал мне помятый пакет.
На пакете когда-то была изображена девушка-модель. Но от пребывания в Мёртвом логе, у блондинки не осталось глаз, куча царапин на лице, и в её белозубой улыбке была черная дырка.
Я так же приблизительно выглядела.
— О, — простонала я. Смотрела на Лёшу, и мечтала залезть к нему в пакет. Мне до сих пор непривычно ходить голой. — Там моя одёжка?
— Да, и обувь нашлась. Если мала, можно носы отрезать.