Джон почти всю дорогу говорил по телефону или писал кому-то сообщения. Я, конечно, старалась не вслушиваться в разговор, но невольно то и дело ловила отдельные фразы. Что-то не ладилось у него на производстве. Кэлтон требовал найти другого исполнителя, а его собеседник настаивал на ком-то, кого не хотел сам Джон.
– Надо было всё-таки возвращаться на «Аурелию», тебе сейчас не до дегустаций, – повинилась я, когда он убрал телефон в карман.
– Глупости, мне как раз не помешает отвлечься, – Джон приобнял меня за плечи и поцеловал в макушку. В этот момент у него в кармане снова завибрировал телефон.
– Извини, – он отстранился и ответил на звонок.
Я улыбнулась ему и отвернулась к окну. Джон был такой серьёзный, сосредоточенный, отстранённый, далёкий…
Краем зрения я ловила его порывистые движения. Он не злился, не кричал, отдавал распоряжения чётко и внятно. Но сейчас он был невыносимо далёким. Чужим. Словно с другой планеты. Что, вообще, такая женщина, как я, делает рядом с таким мужчиной, как он? Разве мог он всерьёз увлечься мною? Ну разумеется, нет.Разве что на пару месяцев, пока не закончится его отпуск. Я ведь самая обыкновенная. А он…
Сомнения с новой силой начали одолевать меня, повергая на дно бездны комплексов.
К счастью, мы приехали.
Такси остановилось у широких ворот с узорной кованой решёткой. Калитка была гостеприимно распахнута, приглашая внутрь. Я открыла дверь машины и вышла наружу.
Табличка на воротах сообщала, что мы прибыли на фамильную винодельню Гаррель, основанную ещё в далёком 1875 году.
– Ух ты! Почти сто пятьдесят лет, – сообщила я подошедшему сзади Джону, но заметила, что он снова хмуро глядит в телефон, набирая очередное сообщение.
– Может, вернёмся? – коснулась его плеча, отвлекая от телефона.
– Нет-нет, – возразил он. – Иди внутрь, я сейчас догоню.
Я прошла за калитку. Передо мной стелилась дорожка, выложенная красноватым кирпичом, растрескавшимся от времени и покрытым выбоинами от множества ног, топтавших его. Она огибала двухэтажное кирпичное здание с большим балконом и настоящими деревянными ставнями на окнах, выкрашенными в светло-голубой цвет.
Мне навстречу, улыбаясь, спешил мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он был невысокого роста, но коренастый и плотный. Под свободной белой футболкой выдавался внушительных размеров живот. На его загорелом почти до бронзового цвета лице выделялись светло-зелёные глаза с затаившейся в глубине хитринкой.
– Добро пожаловать, – он широко расставил руки, словно собираясь меня обнять.
– Здравствуйте, – смутилась я такому радостному приветствию. Как будто любимая племянница в гости приехала.