Джон поднялся и надел кольцо мне на палец.
– Я люблю тебя, – прошептал он, – и никогда больше не обижу.
Я почувствовала, как дрожат мои руки, а слёзы снова готовы политься из глаз.
– Я тоже люблю тебя, – всхлипнула и бросилась Джону на шею.
Мы даже не заметили, как небо закрыла серая туча, сверкнула молния, и полил яростный ливень. Но мы продолжали стоять там и целоваться, промокшие насквозь и вовсе не заметившие этого.
А затем, схватившись за руки, побежали прочь, искать убежища. Мы укрылись под навесом какого-то кафе, мокрые, но счастливые.
Дождь прекратился скоро, оставив после себя сияющие солнцем лужи.
Девушка в форме официанта предложила нам горячего чая, чтобы согреться. Но мы с Джоном переглянулись и без слов поняли друг друга – нам не нужен был чай, сейчас нам жизненно необходимо было остаться вдвоём, в уединении гостиничного номера.
И мы, продолжая держаться за руки, выбежали на улицу в поисках такси.
Уснула я счастливая, в объятиях любимого мужчины, а на моём безымянном пальце сверкал разноцветными гранями прекрасный бриллиант.
Теперь я знала точно, что моя новая жизнь началась именно сегодня.
Это был мой первый выход в свет в качестве жены Джона, и я немного нервничала, чувствуя себя Золушкой, собиравшейся на бал.
Чёрное вечернее платье сидело идеально, животик пока совсем не было видно. Ещё слишком рано. Я сама узнала только вчера и с тех пор думала, как и когда сказать мужу.
Муж…
Так странно. Я всё ещё не привыкла к этому слову, хотя мы поженились три месяца назад.
Мы жили большую часть времени в нью-йоркском пентхаусе Джона, занимавшего весь верхний этаж небоскрёба в восточной части Манхэттена. Из огромных окон открывалась прекрасная панорама залитого огнями вечернего города.
Я ещё раз оглядела себя в зеркале, поправила элегантную причёску, достала из шкатулки подаренный Джоном жемчуг и вместе с ним узкую коробочку из голубого картона, которую купила сегодня утром.
Конечно, я ещё не знала, кто родится, но почему-то была уверена, что будет мальчик – маленькая копия Джона.
– Ты готова? – он заглянул в комнату и, увидев меня, добавил. – Моя жена – самая красивая женщина в Нью-Йорке.
На нём был чёрным смокинг с галстуком-бабочкой и сам он выглядел намного лучше прекрасного принца.
Муж подошёл ко мне и, легко пробежав пальцами по плечу, коснулся губами обнажённой кожи, по которой тут же побежали мурашки. Мне нравились его прикосновения, а ему нравилось, как я на них реагирую. Это было видно по тому, как потемнели глаза Джона в отражении зеркала.
– Если ты продолжишь в том же духе, мы опоздаем, – я охотно откинула голову назад, позволяя целовать свою шею.