— Я мастер хаоса, — прошептал Родерик. — Маг огня.
По позвоночнику пробежали мурашки, а на висках выступил пот. Родерик сделал еще несколько шагов и увидел перед собой дверь, за которой блестел бронзовый мизинец статуи.
Развернувшись, он побежал в хаос, в самую глубь, но серый плотный туман разрывался перед ним, словно не желая знать, не принимая, отталкивая.
Он вылетел через распахнутую дверь, споткнулся и растянулся на траве, но поднялся и рванул в хаос снова.
— Верни мой огонь! — закричал он, но хаос прятался, словно улитка в раковину, не воплощаясь ни в одну из дорог, и Родерика вновь вынесло к обшарпанной двери.
Он перестал считать, сколько раз пытался попасть в Лабиринт. Хаос вышвыривал его прочь, точно вшивого котенка, или наглого самозванца, что хотел попировать на чужом празднике.
Тяжело дыша, Родерик оперся на шершавую поверхность двери и, поморщившись и отдернув руку, вытащил зубами занозу, впившуюся в ладонь. Это было все равно что вернуться домой после долгой разлуки и понять, что тебя давно забыли и теперь не хотят и знать.
Луна все так же висела в небе щербатой монетой, и хаос в ее свете серебрился, как свежий снег.
Родерик развернулся и побрел домой. У подножия холма не удержался и обернулся. Бог, охраняющий дверь в Лабиринт, держал меч, целясь в луну, а второй рукой тянулся к богине, что возвышалась у выхода. Она оборачивалась к любимому, но Родерику на миг показалось, что статуя смотрит прямо на него. В академии ходили байки, что в ее лице можно увидеть черты той самой, что предназначена судьбой, но на Миранду она не походила совсем. Нежные губы, высокие скулы, доверчиво распахнутые глаза... Родерик поморгал и помотал головой, а после быстро пошел домой.
Студентка Алетт слишком часто попадается ему на глаза. В самом выгодном виде. Вот и померещилось.
Он отправится к императору немедленно. Пусть выдаст разрешение на освобождение для Миранды или запечатает его самого раз и навсегда.
Хлою, которая прошла Лабиринт год назад, увозили в закрытом экипаже, но Родерик, вынужденный объясняться с ее родителями, успел увидеть и пустые глаза, и ниточку слюны, сбегающую на подбородок.
Он был магом четырнадцать лет. Есть вероятность, что запечатывания он просто не переживет. А может, ничего не изменится, и он все так же будет мерзнуть даже в самый жаркий день и каждую ночь просыпаться в холодном поту, чувствуя на губах жадный поцелуй королевы.
В любом случае, пора что-то решать. Можно взять экипаж до Фургарта, а оттуда порталом до столицы в императорский дворец. Как раз обернется к началу учебной недели и займется Арнеллой вплотную. Раз уж свой хаос ему не дается, так хоть чужой приструнит.