Но он был пьян и без всякой мальги, даже отсюда ловя её странный аромат, напоминающий об острой кислинке туи и яркой клюкве.
Он отвернулся забрать бокал — а, когда повернулся снова, на девчонку уже накидывал манок какой-то жадный кровосос. И пусть он сам толком не понимал, зачем ему человечка, но соперника просто снесло в сторону. Тень, как всегда, успешно предугадывал мысли хозяина.
— А со мной познакомишься, красавица?
Из горла пробивалось рычание, но она не удивилась. Не испугалась. Девчонка была в такой стадии опьянения, что хоть трава не расти. Маленькая, грустная птичка.
Он не помнил, о чем они говорили. Сколько пили, как танцевали. Хищный инстинкт завладел телом полностью, отшибая мозги похлеще, чем в юности.
Мягкие простыни отдельного номера. Её мерцающая нежная кожа. Маленькая, нежная, такая человечная… и забивающий ноздри притягательный запах. Ловушка для пчел. Или для волков? Медовая.
Она обнимала его за шею, что-то тихо шепча, царапала своими короткими тонкими коготками, заставляя тело исходить сладкой дрожью.
Десны так и чесались выпустить клыки и, наконец, отметить её. Заклеймить, чтобы никто и взглянуть не смог. Но в тот момент он ещё смог сдержаться.
Смог, когда ласкал её — дрожащую от их обоюдного сумасшествия, жадную до его объятий маленькую хищницу. Смог, когда слился с ней воедино, невыносимо необходимой, ещё не знавшей мужчин.
От этой мысли они со зверем чуть не сошли с ума. Сладко, как сладко!
Девчонка распахнула широко глаза, взлетая в эту пропасть вместе с ним, деля её на двоих — волшебную, глубокую, безумно-бесконечную, в которую упадешь — как в глубокий омут — попробуй потом, выберись!
Они отрубились оба почти одновременно. А наутро он проснулся один. С ноющей пустотой в душе и ощущением, что безвозвратно упустил нечто ценное.
Девчонка пропала. Ни следа. Только сладкий, манящий аромат её крови и узы, что пока бледным рисунком проступили на плече.
Но это он увидел позже. Поганка ускользнула — как и не было! И никакие попытки её отыскать ни к чему не привели. До тех пор, пока ему не дали долгожданную наводку на ежегодные рабские торги. Эту клоаку давно пора было уничтожить, и он с радостью решил воспользоваться моментом и хоть немного развеяться. Пусть и под личиной.
Каких же трудов ему стоило сдержаться и прикончить всех этих жадных тварей в зале, когда на импровизированной сцене он увидел её. Сладкий нежный подарочек. На который беззастенчиво пялилась кучка первостатейных мерзавцев. Как он сдержался — сам не знал.
Девчонка была его от кончиков ногтей до кончиков волос, но пока ещё этого не знала. Зачем она ему? Нужна. Хотя бы для того, чтобы перестать думать, наконец, о ней. О человечке. Чтобы её запах перестал мерещиться по ночам, чтобы он смог утолить свой голод…