Правда, под монументальную кровать робот никак не пролезал. Пришлось лезть самой.
Лихорадочно выстраивая картину быта в отдаленном поместье огромного Ледяного Края, я так увлеклась, что не сразу ощутила что-то неладное. Только тогда, когда какая-то скотина с довольным смешком облапала мою торчащую из-под кровати пятую точку, погладив и весьма фривольно сжав половинки.
— Смотри, какую красотку нам Брайс подогнал, как знал, что мы устали.
— Задолбались, вернее сказать, — хриплый, мурлыкающий голос второго мне понравился ещё меньше.
Дернулась, едва не врезавшись головой в днище кровати. Вот же битый трафик!
Выползать пришлось попой назад, под тихие бесящие смешки.
Моя перекошенная физиономия с прической “у белочки шерсть встала дыбом”, впрочем, заставила смехом поперхнуться.
Стоят. Смотрят. Знакомые желтоглазики. Опасные. Вблизи — ещё более красивые. Мощные. Аура опасности, какой-то жесткого желания, власти, силы и странного мягкого уюта окутывает с ног до головы, сбивая боевой настрой. Человеку сложно против оборотней. А против альф — вообще невозможно устоять.
— Какая необычная самоч… девочка, — поправляется первый златоглазик. У него над бровью небольшой шрам.
— Очень. Какая фигурка даже в таких тряпках, так бы и съел, — демонстративно облизывается второй.
Похоже, они все-таки не близнецы, первый старше, второй моложе, изящнее.
Так и загоняют жертву. Я и пикнуть не успела, как на талию легли горячие ладони, пахнущие песком. Откуда этот запах? Мерещится?
— Кр-расавица, — рычание прокатилось по всему телу, отдаваясь в нем огнем.
Что за чертовщина? Я дернулась, попыталась вывернуться.
— Не так быстро, кошечка…
Второй тут как тут. Надвигается, смотря пронзительно, тяжело, вызывая приступ паники.
Сильные пальцы ухватывают за подбородок.
— Молоденькая. Хорошенькая. Чистенькая.
— Вот только зачем Эрену рабыня, а? — вдруг шепчет второй.
И от этого шепота на ушко, в котором вовсе нет сейчас ничего игривого, меня прошибает пот.
— Маленькая и сладкая рабыня. У нашего ненавистника рабства, — криво усмехается первый, — жизнь становится интересной.
— Он же будет не против, если мы немного развлечемся? — шепчет первый.
Горячие ладони пытаются заползти под тунику, коснуться кожи. Наверное, это называется шоком. Даже мою внутреннюю стерву можно выбить из колеи. Мохнатикам это удалось. Да и их аура давила, буквально лишая способности мыслить.
— Нам будет хорошо вместе.
— Она имя свое позабудет, — уже не знаю, кто из них что говорит.
Я борюсь с собой из последних сил. Вот отчего у всех девчонок крыша так едет. Пресловутое обаяние оборотней. Как же! Их внутренний зверь и магия, что задавливают человека, подчиняют. Да только я буду бороться до последнего! Извращенцы мохнатые!