Мы собрали все вещи и за два дня до Нового года были готовы к переходу. Медея уже ожидала нас, обустроив комнаты в своём столичном доме.
У меня же осталось единственное неоконченное дело — подарить подарок своей названой дочери и попрощаться.
Катюша…
Та самая маленькая девочка, которой я когда-то спасла жизнь. Теперь она ходила в четвертый класс, сочиняла любовные записки своим одноклассникам, вила веревки из родителей, которые души в ней не чаяли, и писала списки пожеланий тёте Миле — своему ангелу-хранителю.
Именно так называли меня в семье Воскресенских, они до сих пор верили, что я тогда оказала их дочери первую медицинскую помощь. Я никого не переубеждала, но и в восторге от этого не была. Не общаться бы с ними да вычеркнуть это происшествие из жизни, но…
Вся моя жизнь складывалась из сплошных «но».
Я прикипела к Катерине душой, нашла её в больнице на следующий день после аварии и уже не смогла исчезнуть из ее жизни. Для этого девочке потребовалось лишь открыть свои бездонно-бирюзовые глаза, совсем как море, омывающее Катрионскую академию, или как…
Или как глаза моего бывшего мужа. У Эдвора были такие же.
Я старалась об этом не думать и закрывала глаза на любую причинно-следственную связь.
— Милочка, ты бы хоть позвонила, предупредила. Мы тебя сегодня совсем не ждали, — причитала Олеся, мать Катеньки, словно курица-наседка, кудахтающая в курятнике. — Доченька! Иди тетю Милу встречай.
Я как раз успела разуться и сразу же подхватила в свои объятия заметно подросшую девочку. Сколько же мы уже не виделись?! Почти два месяца.
— Ты так долго не приходила, — важным тоном отчитала меня Катюша, когда спустилась с рук, потом она крепко сжала мою ладонь и потащила в свою комнату.
— Катюш, ты всегда могла мне написать или позвонить. Ваше поколение гаджетами умеет пользоваться даже лучше, чем мое, — хмыкнула я, присаживаясь на розовую кровать, больше похожую на домик. Была и крыша, и окошко, и даже что-то напоминающее карниз, на котором стоял самый настоящий горшок с цветком — правда, совсем небольшой, в нем росли три маленькие розовые герберы, которые я подарила Катерине на прошлое восьмое марта.
— Тебе постоянно некогда, я же скидывала тебе всякие картинки в вотсапе, а ты ничего мне на них не отвечала.
— Куколка моя, — потрепав Катю по волосам, я продолжила оправдываться. Хоть и понимала, что ничего плохого не сделала, но все же чувствовала себя виноватой. — Я всякие картинки принимаю за обычную рассылку, не всегда и смотрю на них. А ты все же могла мне и пару строчек напечатать, благо писать давно научилась.