И вот я стою перед зеркалом, смотрю на себя и волнуюсь… Первый раз, выходя замуж за Давлата, я нарочно бравировала, сейчас же, выходя замуж по-настоящему, по большой, взаимной любви, переживаю, несмотря на то, что образ продуман до мелочей. Мы с Лампой решили, что раз у нас выездная регистрация в деревне, то и образ должен быть — а-ля «деревенский пикник». Поэтому на мне, на первый взгляд, очень простое платье: лёгкий вырез, шифоновые «крылышки», приталенный верх и простая, пышная юбка, но без колец, скорее — свободно струящаяся. Вся прелесть наряда в тканях: по бледно-зелёному атласу струится шифон с цветочным принотом винтажных роз, а талию перехватывает бархатная тёмно-зелёная лента. И всё, никаких рюшек-финтифлюшек, не люблю этого. Прическа тоже простая, единственное украшение — простенький венок из живых цветов. И да — в букете сегодня не кактусы. Ведь его делала сама Лампа. Она ни разу не флорист, но ради меня просмотрела кучу мастер-классов по свадебному букету, потом — обошла соседок, разжилась садовыми цветами. Благо, у нас весна щедра на цветы, и, узнав для чего просят, женщины щедро делились красотой со своих клумб и палисадников. Хватило не только на букет, но и на оформление арки, да и вообще весь двор превратился сейчас в цветущий рай…
Пришлось принять и подарок от Башира Давидовича: изящное колье, серьги и браслет из александрита.
— Переливчатый, как твои глаза, — сказал он, вручая подарок, и отказов, разумеется, не принимал.
Лампа обнимает меня со спины, заглядывает в зеркало вместе со мной.
— Какая ты красивая у меня. Да ещё и с таким чудесным сюрпризом. Иди, порадуй своего Давлата…
В прихожей меня ждёт Башир Давидович, оглядывает, прищёлкивает языком:
— Если он тебя обидит ещё раз — ох, узнает мой гнев…
Подмигиваю ему, принимаю локоть и иду рядом, туда, где под нарядной цветочной аркой ждёт жених…
Давлат сегодня в светлом, ослепительно-красивый и такой влюблённый…
В суете поздравлений, танцев, тостов, бесконечных криков: «Горько!» внезапная тошнота действует отрезвляюще…
Приходится сорваться и побежать в уборную.
Давлат следует за мной по пятам и, наблюдая за тем, как меня выворачивает, не брезгает, а жалеет:
— Тишенька, солнышко, где ты могла эту заразу подцепить? — помогает умыться, привести себя в порядок.
— От тебя же и подцепила, — отвечаю чуть резче, чем хотелось бы. Просто случай неподходящий, антураж ненадлежащий, муж, конечно, не виноват, я злюсь скорее на обстоятельства.
— От меня? — широко распахиваются голубые глаза. — Но я же…
— Успокойся, милый, — теперь уже улыбаюсь, — через девять месяцев эта зараза появится на свет и, надеюсь, уже от нас не отстанет, — невольно хихикаю: — Зараза! Это надо же так ребёнка обозвать?