Усмехаюсь:
— Угрозы! Удел слабаков и трусов. Когда заканчиваются аргументы, а умение играть честно отсутствует изначально, то начинается шантаж и запугивание.
— Слабость, значит, считаешь нас слабыми?
— Вас? — вскидываю брови. — С этого места поподробнее.
Она растягивает мясистые губы в улыбке.
— Думаешь, я здесь просто суши готовлю? Ну-ну!
— А чем же вы занимаетесь? — спрашиваю, хотя почти знаю, каким будет ответ.
— Наблюдаю, чтобы докладывать всё боссу. Реальному. Тому, кто за всем эти стоит.
— И кто же он? — понимаю, что она будет темнить и интриговать и дальше, но всё же надеюсь выудить хоть толику правды. — Вы знакомы с ним?
— Неблизко, — с явным сожалением произносит эта верная адептка, — даже лицо никогда не видела. Только руки. На одной из них татуировка с драконом. Вот здесь, на запястье, — показывает она. — Иногда он пытается перекрыть её часами. Но чаще не прячет…
— Черный дракон, значит, — повторяю, чтобы запомнить. — Звучит, будто он — босс мафии.
Зинаида Сафроновна пожимает могучими плечами:
— Одно другого не исключает.
— А как вы с ним связываетесь? — выдаю главное в лоб. — Мне бы попасть к нему, переговорить на счёт Лампы.
— Никак не успокоишься, — качает головой эта лжемама.
— Не успокоюсь, пока не прекращу этот бред в отношении лучшей подруги. Лампа заслужила покоя и просто наслаждаться материнством. Ей и так проблем хватило. Некоторых, по вашей вине, кстати. Уж могли бы доиграть в хорошую родительницу. Нет же, сами подпихнули в проект.
Женщина шумно вздыхает.
— Эх, Кристинка, — произносит печально, — ты всё такая же: за правду и напролом. Сама в пасть лезешь! Прямиком к дракону! А что касается связываться… Так он сам на человека выходит. Когда посчитает нужным.
На этом она щёлкает меня по носу и уходит. А я, выбираясь из каморки и идя в зал, взвешиваю, что у нас там в сухом остатке. Всё-таки какой-никакой информацией разжилась. Можно будет, скажем так, прикладывать её к окружающей действительности.
В зале у нас сегодня — необычный гость. За одним из столиков аккурат перед сценой пристроился… Башир Давидович. Сидит, положив ладони на трость, бородой в них упирается. Смотрит по-доброму.
— Какими судьбами? — подбегаю к дедушке, расцеловываю в обе щеки.
Старик расцветает.
— Да вот, — поводит тонкой, измученной подагрой, ладонью, — решил посмотреть, чем тут мои внуки занимаются. Какой нынче досуг у молодёжи.
Я, почему-то, густо краснею, представив, что сейчас на сцену выйдут девушки и…
Башир Давидович подмигивает мне.
— Думаешь, я не знаю, что здесь твориться? Я, конечно, порядочным семьянином был — а как иначе, с такой-то чудесной женой? — но всё же не совсем отсталый. Да и клуб этот Петру с Давлатом сам посоветовал купить, когда один мой клиент прибежал ко мне со срочной продажей. Мне-то самому несолидно, а ребятам в самый раз. Но с той сделки я здесь ни разу не был. А теперь решил вот заглянуть.