Страх залестывает с головой. Накидываю пальто, сапоги на голую ногу. Бегу вниз. Мне нужно знать. Я почти уверена, тот мужчина с ледяными глазами там. Он меня преследует. Он — вестник моего мужа.
Снега и правда много. Сразу пушистыми ледяными горстями сыпится в мои сапоги, обжигает холодом. Плевать. Подбегаю к автомобилю. Окна тонированы, разве это разрешено? Такие ни у кого не спрашивают. Хочу заглянуть внутрь, дёргаю за ручку. Заперто. Я чувствую, что он там.
— Откройте! — кричу я. — Немедленно!
Стекло медленно ползёт вниз, я не дышу. Наконец опускается полностью. И я не знаю того, кто сидит в автмобиле.
— Что вам нужно? — грубо спрашивает он.
— Хватит, — почти умоляю я. — Хватит меня мучить, хватит меня преследовать.
Он смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не вижу цвета его глаз, да это неважно. Они такие же холодные и равнодушные, как у его хозяина.
—По-моему вам нужно вернуться в квартиру, — замечает он. — Холодно.
— Вы были у больницы, — жалобно бормочу я. — У моей работы… Здесь. Что вы делаете у моего подъезда в пять утра?
— Половина шестого, — говорит он, словно это имеет значение. — Я жду свою жену. Она, в отличие от вас, не ходит зимой голой, поэтому собирается долго.
Отшатываюсь. Потом смотрю на окна своего дома. Половина шестого, правда. Ленкины окна светятся — трое детей это непросто, она встаёт рано. А ещё Лена работает в больнице. В той самой. Я планировала через неё передавать дочке вкусняшки, но теперь, думаю, нужно будет пользоваться знакомством иначе. Поднимаюсь наверх, на её этаж, стучу в дверь. Лена заспана, в халате, волосы расчесать не успела.
— Оля? — удивилась она, глядя на мои голые замёрзшие ноги. — Что случилось?
— Помнишь ты спрашивала про отца моей дочки? — отвечаю я вопросом на вопрос. — Я не хотела говорить. Он чудовище, Лен. Он бил меня по животу, чтобы спровоцировать выкидыш. Потому что не хотел дочку, тем более больную. А сейчас Дашка здорова. Она идеальна. Он хочет её вернуть, а я не отдам её монстру. Лена, помоги мне украсть мою дочь из твоей больницы.
Меня тянуло в больницу изо всех сил. Я приказала себе терпеть — истерикой под больничными стенами никому не поможешь, а внутрь меня не пустят просто потому, что инфекционка. Я даже уложила себя спать, выпив лёгкого успокоительного. Дашке нужна сильная мама.
Затем пошла на работу. Там меня не ждали — я успела сообщить, что ухожу с дочкой на больничный. Но я уверилась — за мной следят. Пусть мои преследовали считают, что я спокойна. Что во мне нет никаких дурных замыслов. Я вовсе не собираюсь похищать своего же ребёнка. Зарплата пришла, что меня весьма порадовало — никогда не будут лишними, а сейчас, особенно. Под шумок выпросила аванс. Увольняться не буду, так люди мужа могут узнать. А аванс вычтут из зарплаты за этот месяц, шанса её получить у меня уже не будет.