— Ты недостойна её любить, — возразил я и не услышал своего голоса.
Она услышала. Улыбнулась. Покачала головой, прядь светлых волос упала на лицо.
— Какой же ты глупый, — в голосе грусть и сожаление. Она меня жалела. — Большой, сильный, богатый, а глупый совсем…
И живот свой погладила, ребёнок в котором словно почувствовал её прикосновение, толкнулся изнутри, вспучив женский бок ассиметричным бугром…
Проснулся я ранним утром. В холодном поту. В квартире пусто и тихо, обслуга у меня приходящая, с трудом выношу постоянное присутствие чужих людей рядом. Девочку заберу, придётся привыкать. Ей нужна будет няня.
Достал телефон. Номер моей жены в списке важных контактов. Я редко ей звоню, но знаю, если наберу, она возьмёт трубку сразу.
— Да? — тихо спросит она.
Я не мог сказать, что любил её. Просто она была не такой. Она подарила мне дочь. Она была рядом, когда наша девочка умирала. Когда мы узнали, что она не наш ребёнок — экспертизы проводили, чтобы понять, сможем ли мы стать для неё донорами. Сначала я.
Тогда с ужасом понял, что малышка не моя дочь. Настя мне изменяла? Бред. Вторая экспертиза показала, что и она к нашей девочке не имеет никакого отношения.
Самое поганое — разлюбить ребёнка не удавалось. Не получилось бы. Мы проводили с ней последние месяцы. Слушали, как тихо смеётся. Смотрели, как танцует с трудом, тоненькая, прозрачная. Она поздно пошла, только в полтора года. Зато, как пошла, сразу начала танцевать… Я все равно её любил. И тогда, качая её на руках, думал о том, что у меня есть ещё одна дочь. Только родная. Любят ли её так же? Тепло ли ей? Здорова ли? Это рвало душу. И одновременно давало сил жить дальше. Потому что у меня был шанс любить снова.
Шанс заслужить прощение своей жены. Увидеть радость в её глазах.
— Я нашёл её, — тихо сказал я в темноту комнаты. — Нашёл нашу девочку. И теперь никому её не отдам.
Я переминалась с ноги на ногу на перекрёстке. Мороз был ощутимый, пощипывал щеки, коленки в джинсах, все, до чего дотягивался. Я смотрела на часы то и дело, хотя точного времени мне никто не сказал. Мне велели ждать, я ждала.
Мороз не щадил и мои франтоватые сапожки из Италии, которые ещё муж купил в незапамятные времена. Думаю, эти сапожки и меня переживут, да жаль только, что в Италии не очень холодно — ещё меху внутрь бы явно не помешало.
— Холодно, — простучала зубами я. — Черт, как же холодно!
И сказала себе — жди. Думай про Дашку. Как заберёшь её. Как обнимаешь крепко-крепко. А потом сбежим вместе и никто нас не разлучит. И моя девочка вырастет на моих глазах, вырастет не как я, а самой счастливой.