Мы сидим так долго-долго, и понемногу я прихожу в себя. Понимаю, что мы не одни. И в целом мире и вообще. Мы сидим на полу, а рядом с нами сразу три мужика в дорогих костюмах. Караулят видимо, чтобы я ничего не сделала с ребёнком. Вспоминаю сцену, которую я недавно устроила Шахову, но отмахиваюсь — стыдиться глупо. Смешно стыдиться, смешно бояться чего либо, даже жить смешно, когда вдруг оказалось, что ничего не осталось.
По коридору шаги, которые почти гасит пушистый ковёр. Шахов. Останавливается, стоит и смотрит на нас. Оценивает моё состояние, наверное.
— Время обеда, стол уже накрыт.
Меньше всего я сейчас хочу есть. Но смотрю на Дашку — она пропустила и завтрак. Встаю, так и идём за Шаховым вслед. Столовая огромная и красивая, но нисколько меня не занимает, так же, как и качество и вкус блюд. Я не притрагиваюсь к еде и Дашка, смотря на меня, тоже.
— Передайте ей, — говорит Шахов, — что она должна есть.
Дашка, моя Дашка, рядом со мной снова смелеет.
— Передай ему, — чопорно произносит она, — что меня Дашей зовут.
Сил на улыбку нет. Глажу её по коленке, и она гладит меня в ответ. Беру в руки вилку — Шахов прав, чтобы не случилось в этом мире, какие бы драмы не терзали моё сердце, ребёнок должен кушать.
Едим. Молчим, только приборы стучат. Дашка, и правда, оголодала, ест хорошо и с удовольствием. За нашими спинами иногда появляется официант в форме, следит за состоянием наших тарелок, подливает напитки. В моем бокале вино, но опьянение это меньшее, что мне сейчас нужно.
Ловлю взгляд Шахова, он кивает, я понимаю, что разговор придётся продолжить и малодушно мечтаю умереть, потом вспоминаю про Дашку. Ради неё я пройду через все это.
— Дашуль, — прошу я, — поиграй немного с няней хорошо?
— Но я не хочу няню, — упрямится она. — Я тебя хочу! И ночью ты тоже обещала не уходить и ушла!
— Я просто сходила покушать, — солгала я. — А ты испугалась!
Дашка смотрит серьёзно, потом кивает и позволяет няне её увлечь. Шахов в это время стоит рядом со мной.
— Удивительно, — качает он головой. — Совершенно другой ребёнок.
— Просто мне она доверяет, — устало отвечаю я. — А вам нет. Вот и вся разница. Давайте, добивайте меня уже.
Идём в кабинет. Я снова сзади и смотрю ему в спину. Одни там мы недолго остаёмся — входят две женщины в медицинской форме.
— Чтобы развеять все сомнения анализы возьмут у вас. Несколько независимых экспертиз. Буккальный эпителий, то есть соскоб с внутренней стороны щеки, и венозная кровь. Сравнивать будем и с моей дочерью, и…с первой малышкой.
Бросаю затравленный взгляд на медицинских работников — им все равно. Они просто делают свою работу. Я послушно открываю рот, позволяю выкачать из меня две полных колбы крови. Я молча надеюсь на чудо, изо всех сил, что у меня ещё остались.