— Иди к себе, Мари, — ее голос тоже как у привидения. Ничего не выражающий. Совсем бесцветный.
— Сейчас хозяина беспокоить уж точно не время! И тебе тоже, как и ему, нужно успокоиться. Я заварю вам обоим крепкий мятный чай. Расслабься. Прими теплую ванну. Тебе сейчас не нужно нервничать!
— Да. Хорошо, — рассеянно шепчу.
И сама, как зомби, иду в свою комнату.
* * *
Бадрид
Все эти дни меня просто разрывает на части.
Она так близко!
В полной моей власти!
И я с ума схожу от одного ее дыхания!
В доме. В этом саду. На каждом предмете мне чудятся ее руки. Проходя мимо чего-то не могу не думать о том, что она прикасалась. К этой дверной ручке. К этим перилам…
Блядь!
Это реально сумасшедствие! Безумие!
Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к ней каждый раз, когда жадно выхватываю ее взглядом!
Прохожу мимо, сжимая всю волю в стальной кулак.
А мысленно уже там. Рядом с ней. Там, где так часто вздымается ее грудь и воздух колышится ее дыханием!
Бегу. Каждый раз бегу! Сам от себя! Запираюсь в кабинете и заставляю себя заняться делами. Надо отдать должное Арману. Он, хоть и занят был какими-то амурами, а дела не завалил. Правда, и вопросы решал своими, специфическими методами. Накуролесили они с Давидом знатно!
Но с усмешкой признаю, что их методы работают! Вполне мог бы передать им управление всей империей!
И это чертово. Проклятое досье.
Каждый раз хочу очнуться. Просмотреть все снова. И снова. И снова.
Как принять ледяной отрезвляющий душ! Понять, что передо мной змея, а вовсе не ангел. Вытравить из себя даже ее тень!
И не могу. Одергиваю руку, как от мерзкой разъедающей кислоты.
Не верю!
Видел. Видел все своими глазами!
Но чувства тут же проносятся ураганом. Ударной волной, сметающей всю логику с ног!
Ее тихие, робкие, осторожные прикосновения, в которых тонул. Утопал. Захлебывался!
Ее глаза, которые светились так, как сыграть невозможно!
Ее рваное, на грани отчания «Бадрид» в том заброшенном замке, когда мы оба были словно призраками.
Верить!
Черт возьми!
Я должен. Должен понять, чему мне на самом деле верить!
Фактам? Которым доверять привык больше, чем глазам и словам? Или тому внутреннему чутью, что как раненый зверь хочет закрыть глаза и вырвать из них все, что они прочли в том проклятом досье? Все, что видели с Мари и этим ублюдком?
И меня раздирает.
Раскачивает на двух чашах весов.
С каждым днем, с кажой секундой все сильнее!
И я бегу. Бегу от нее. Чтобы не наворотить непоправимого.
Время…
Время должно расставить что-то на какие-то места.
Оно у нас есть. Родится ребенок, и тогда…
Сжимаю руки в кулаки почти до сломанных пальцев.