Под вспышки фотокамер. Под каждое поздравление я все сильнее сжимала его руку. Чтобы убедиться, что он здесь. Рядом. Что все это на самом деле!
Но…
Когда мы встали у алтаря, чтобы произнести свои самые заветные слова, весь мир исчез.
Остались только мы. Мы вдвоем.
И даже слов не нашлось.
Только они.
Громкие. Оглушительные удары сердцец. Сливающиеся в одно.
А в них…
В них каждый наш взгляд. Каждый шаг нашей дороги.
Мы стояли и смотрели друг другу в глаза.
А перед глазами проносилось все, что было с нами.
С самого начала.
С самого первого взгляда там. Еще в родительском доме.
— Навсегда, — шепчем мы одновременно единственное слово, сплетая наши руки.
«Навсегда»
Отдается в каждом ударе сердца.
— Ты всегда будешь моей жизнью, Мари. Моей единственной настоящей жизнью, — шепчет Бадрид, подхватывая меня на руки. — Я дышу тобой. Ты мой воздух. Мой кислород. Моя кровь. Я свихнусь, если тебя не будет рядом.
— Я буду рядом, Бадрид. Я всегда рядом. Потому что ты… Ты мое сердце. И только ты моя жизнь!
И мир перестает существовать.
И все становится неважным.
Только мы вдвоем. Рука об руку.
И наш пусть, усыпанный лепестками роз. Увитый цветущими розами.
И я верю. Верю. Каждым ударом сердца. Так теперь будет всегда!
Вся гарь развеялась ветром и осталась позади.
— Сын.
Я замираю. Крепче сжимаю руку любимого.
Бадрид обещал, что на нашей свадьбе будут все.
Он собирался сделать все, чтобы каждый пришел нас поздравить.
Не просто поздравить. А признать тем самым наш союз. Официально признать.
Но…
К этой встрече я все же была не готова.
До последнего верила, что Карим Багиров настолько упрям, что не появится на нашей свадьбе!
— Да, отец.
Бадрид выглядит каменно невозмутимым. Только сжимает в ответ мою руку в знак поддержки. Вскидывает голову, смело глядя в глаза отцу, который наверняка никогда не признает нашей свадьбы.
А я стараюсь не смотреть в его прожигающие черные глаза.
В них все кричит о том, что он не смирился.
Вместо этого рассматриваю мать Бадрида.
Тонкую, совсем миниатюрную женщину.
Ни один из сыновей совсем на нее не похож. Тонкие черты лица. Очень мягкие. Очень нежные. Наверное, если бы у них родилась дочь и пошла в нее, она затмила бы всю столицу своей красотой!
— Я признаю твою брак и твоего наследника.
Отец Бадрида чуть наклоняет голову.
— Каждый человек в этой жизни имеет право на ошибку. Я надеялся, что мои сыновья их не совершат. Но у тебя впереди долгая жизнь. Бадрид. На то, чтобы все осознать и все исправить. Мое слово такое. Аннулировать этот брак я не буду пытаться. Ребенка тоже признаю законным. На этом все.