— Тебе рано еще вставать. Сил наберись. А после разгуливай по дому. И круши все. Сколько захочешь. Но сейчас… Сейчас отдыхать тебе надо!
Распахиваю глаза, и снова перед ними этот туман, эта блядская чертова дымка!
Но уже легче. Стоит пару раз моргнуть. И очертания возвращаются.
Резкими яркими линиями. Словно бьет не по глазам. Сразу в мозг.
Она маленькая. Такая маленькая и такая хрупкая.
Стоит рядом и не боится.
Едва выше пояса мне достигает.
Но смело обхватила руками. Не смыкаются они. Маленькие. Тонкие. А обхватила.
И на какой-то подкорке знаю, что ей жизнью обязан. Что она тогда дверь из пекла в жизнь мне отворила.
Только…
Блядь, всматриваюсь. И моргаю снова и снова.
Вроде ясно же тогда девушку видел.
Длинные локоны, до самых щиколоток. Вьющиеся. Сверкающие, как крыло ворона на солнце.
Губы сочные. Сладкие. Вкусные. Такие, что, кажется, прикоснешься к ним и оживешь.
Жизнь в ней видел. И свечение это. Что за ангельское принял.
Но теперь она совсем другая.
И волосы короче. И блеска того нет. И губы, хоть и красивые. Ровные. Но не такие манящие. Не такие, как те. Те были, словно оазис для путника в пустыне. А эти… Просто обычные губы.
И свечения никакого нет.
И глаз бездонных, глубоких.
Наоборот. Хитринка в этих глазах. Лукавство. И сами они меньше.
Будто картинка смазанная и не та.
Не противная и не страшная. Но…
Совсе не та, что я перед собой видел.
— Это ты открыла мне дверь? Ты спасла?
Трясу головой.
Ни хрена не понимаю!
Мало мне память потерять, так еще и глюки такие!
— Ты совсем неживым тогда казался. Словно демон, что вышел из пустыни. Постучал в дверь и рухнул прямо на пол. Это вообще чудо. Как ты дошел? Там же могильник! Туда бандиты сваливают тех, кого обрекли на страшную смерть! Оттуда никто и никогда еще не выбирался! Даже не думала, что мы тебя спасем. Но… Ты выжил!
Ее глаза горят странным блеском.
Восхищения? Или какого-то дикого благоговения?
Голову запрокинула.
Губы облизывает.
Странная привычка. Плебейская.
Но кто я такой, чтобы осуждать?
Она мне жизнь спасла. Без этого оазиса, что оказался реальностью, точно бы подох!
— Как тебе удалось? Как?
Шепчет с восторгом, а у меня перед глазами снова мутнеет.
— Ладно. Ты слишком слаб сейчас, чтобы говорить. Тебе рано подниматься. Рано! Давай. Обопрись на меня. Помогу тебе вернуться в постель.
Даже хмыкаю, хоть почти валюсь на пол.
Эта малявка всерьез предлагает на нее опереться? Смешно!
— Отойди лучше, — хриплю сквозь сжатые челюсти.
Отшвырнул бы, но ведь жизнь мне спасла!
Но еще немного и чувствую, что рухну.
Не реагирует. Не уходит. Так и продолжает стоять, обхватив меня обеими руками.