Помощница, он знал, тоже паковалась. Правда, не так кардинально – та самая библиотека книг с «говорящими» названиями останется пока в Москве, в запертой и заговорённой квартире – но при любом раскладе, сегодня гостей Любочка не планировала, и когда Лент услышал: «Конечно, приезжайте, жду», то окончательно уверовал в то, что никому до него так не везло с персоналом.
Погодой нынешний февраль Москву не баловал – засыпал снегами, сковывал корками льда, кружил на дорогах машины и баррикадировал улицы троллейбусами, которым, поговаривали, недолго осталось колесить по улицам столицы.
До Ростокино «Мазда» ползла больше часа. В следующий раз Лент вызовет синюю неотложку, честное слово!
Извиняться за задержку передумал – судя по глухому свитеру и лыжным штанам Любочки, та и сама приехала недавно, даже переодеться не успела. Зато гостя встречала подготовленной: запахи из кухни доносились сладкие и аппетитные.
– Заскочила в булочную по дороге. Мы же выпьем чаю?
– Разумеется, выпьем!
Лучше бы валерьянки, но с этим Лент справится и сам, вот только присядет и расславится.
Пока он пристраивал на крючке свою дублёнку, из кухни донёсся звон посуды. Они не одни?
– Я теперь редко одна, Лаврентий Петрович.
Ага. Что ж, некоторые Любочкины гости Ленту даже на руку. Только тем звенеть посудой затруднительно… для этого нужен кто-то более материальный.
Так и оказалось: за кухонным столом, покрытым клетчатой клеёнкой, подперев голову рукой, в задумчивой позе дожидался не призрак, а человек. Мужчина. Немолодой, по-своему степенный, но больше богемный.
– Знакомьтесь, Лаврентий Петрович, это Аристарх…
– Аристархом вполне можно ограничиться, дорогая соседушка, – перебил мужчина и привстал, протягивая Ленту руку.
– Тогда и Лаврентием можно, – согласился Лент, не понимая что в этом человеке кажется ему неестественным. Вероятно, взгляд. Пустой и бесконечный взгляд безумца. Однако!
Последовавшие за приветствием фразы о погоде, пусть и ничего не значащие, в формулу безумия укладывались плохо. Человек говорил связно, немного помпезно, но из образа богемы не выбивался. Возможно, Лент ошибся? Может, дело в наркотиках или в естественных причинах, кто знает, отчего глаза пустеют, мало ли, какой-нибудь аневризм… Так ничего и не поняв, он решился на прямой вопрос, не беда, если его посчитают невежей – он невежа и есть.
– У вас удивительный взгляд, Аристарх, вам, наверное, часто об этом говорят?
Мужчина засмеялся, значит, не удивился и не обиделся, хотя ответил отрицательно.
– Нет. Не часто. Со мной редко разговаривают в последнее время, знаете ли. Сёстры-сиделки неразговорчивы.