— Ну вот людям, явно недавно обставившим кухню, я предлагала страховку от потопа и пожара. Купившим телефоны в рассрочку, предлагала кредитные банковские карты с лимитом… С людьми за сорок пять я проводила анкетирование из пяти вопросов. Ничем не примечательных на первый взгляд, но на второй — дающих полноценную информацию о материальном положении и составе семьи… — перевожу дыхание.
— Это действительно странно, — качает головой Баринов, — но пока не вижу ничего криминально, потому что мы знаем о держателях карт нашего торгового центра все. От имени-фамилии до наличия любовниц, количества детей, достатке, и заканчивая тем, что они ели на ужин.
— Да, я понимаю, — киваю ему в ответ. — Поэтому когда моя куратор вышла покурить, я залезла в ее компьютер. Там была открыта база похожая на мою, только с теми людьми, которые хоть раз в жизни покупали на почте лотерейный билет или участвовали в розыгрыше. Она отсылала им сообщения с текстом о крупном выигрыше. А после обеда меня посадили на рассылку текста: «проверь своего мужа на измену». Вот только не по замужним женщинам, а по тем, кто выкладывал фото в социальные сети с определенным хештегом. Я даже сделала скриншоты и переслала себе на телефон.
— Показывай, — Алексей протягивает мне открытую ладонь.
Я открываю фото, отдаю телефон, и в этот же самый момент он начинает звонить в руках Баринова.
— Тебя хочет «любимый» — брезгливо, словно что-то противное, Алексей возвращает мне телефон.
Мне неудобно отвечать при нем на звонок Никиты, поэтому я сбрасываю вызов.
— Вот, — подаю телефон назад.
— Почему ты не ответила на звонок? — ехидно интересуется Алексей Егорович.
— Потом перезвоню, — отвечаю уклончиво.
Баринов несколько минут смотрит фото, потом пересылает их себе на телефон и, видимо, кому-то ещё.
— Вы мне верите? — я перевожу дыхание и чувствую, что от волнения в горле совсем пересохло.
Ищу глазами кулер.
— Верю. Попей, — кивает Алексей, ловя мой взгляд.
— Спасибо, — встаю со стула и иду в дальний угол возле окна.
Снимаю стаканчик, наливаю воду и жадно глотаю.
Возвращаюсь на место и умоляюще смотрю на Алексея, чувствуя, что больше не могу ждать его ответа. Мне нужна определенность. Обещание, что мне и моей семье ничего не угрожает.
— Пожалуйста, помогите мне, — шепчу, глотая текущие по горлу слёзы.
Алексей окидывает меня тяжёлым, задумчивым взглядом и откидывается на спинку кресла.
— Ты же говорила, что никогда ко мне не придёшь. И чтобы я засунул свои деньги… Напомни мне куда? — заканчивает ехидно.
— Пожалуйста, — шепчу упрямо. — Они даже звонили бабушке… Я не понимаю до конца, на что они способны, но очень боюсь за родных.