В павильоне зажигается свет.
Все ещё не веря, что происходящее реально, стою и глупо моргаю.
Я знаю этот магазин одежды.
Это крыло вообще самое проходимое в торговом центре, потому что в конце этажа находится женский туалет. И я столько раз, пробегая мимо ярких витрин, зависала глазами на одетых дизайнером манекенах, что точно знаю, какая вещь из какой коллекции и сколько стоит. Но даже на распродаже сделать здесь покупку у меня не получалось. Слишком дорого.
— Может быть, — начинаю я тихо, — я все-таки свои вещи возьму? Не хотелось бы быть вам должной ещё больше, чем есть…
— Так, — Вздыхает Алексей. — Говорю сейчас и на будущее. Самое ценное для меня — это время и сон. А ты пытаешься отобрать время моего сна.
— Я поняла, — решая больше не спорить, прохожу мимо блоков антикражной системы.
Пальцы скользят по вешалкам. Я чувствую взгляд Баринова на своей спине.
Нервничаю. Мне не хочется его задерживать или уж тем более злить. Я видела его в ярости — это то ещё удовольствие.
Быстро двигаясь между манекенов и полок, беру две футболки, платье, джинсы, спортивный костюм, ночнушку и пижаму с шортиками. Взгляд скользит по нижнему белью…
Мысль, которая неожиданно врывается в голову, заставляет меня замереть напротив стенда и испытать самую отборную гамму стыда. От потеющих рук, до горящих щёк.
Мне придётся спать с Алексеем в одной постели? Нет, ладно, наверное, я это поняла сразу, просто от шока осознала только сейчас.
Это случится уже сегодня? Или он даст мне время? Крупная нервная дрожь прокатывается по позвоночнику, и я осторожно оглядываюсь на Баринова.
Он негромко, но достаточно жестко с кем-то говорит по телефону. Я прислушиваюсь, но разобрать слов не могу.
Мозг совершенно несвоевременно начинает перетасовывать варианты решения моих проблем без участия Алексея и не находит ни одного объективно такого же надежного и быстрого. Я ведь не считаю себя дурой. Если бы этот вариант был изначально, я бы сейчас здесь не стояла.
Но, как говорится, от тюрьмы, сумы и постели собственного, пусть и бывшего, начальника не зарекайся.
Грустно усмехаюсь. Вот и все принципы твои, Анечка.
Но как он мог поставить меня в эти условия? Разве это вообще по-мужски? Хотя, если в его мире для женщин норма расплачиваться своим телом за более простые вещи типо телефона или машины, от которых не зависит спокойствие и безопасность родных, то что уж говорить обо мне.
Беру со стенда три комплекта белья и вместе со всей этой охапкой одежды, возвращаюсь к Алексею, даже не примеряя.
Он оборачивается, услышав стук моих каблуков.