И словно показывая мне, что наш разговор окончен, Алексей опускает глаза в планшет.
— А носки? — совершенно не к месту и с ноткой издевки спрашиваю я.
Меня начинает забавлять список обязанностей. То есть, я буду делать все тоже самое, что с Никитой, только не по любви. Которая все равно потом, оказывается, в этих самых носках и тонет.
— Что? — его взгляд возвращается.
— Носки… — немного с вызовом повторяю.
— Я не ношу носки второй раз, — ухмыляется Баринов. — Их присылают раз в месяц по подписке целой коробкой.
— Как почту? — почему-то это кажется мне забавным и я хихикаю.
— Именно, — кивает он без тени улыбки. — И, предвосхищая твой вопрос, трусы я стираю сам. Могу ещё и твои.
От накатившей волны смущения я даже прикрываю глаза и вжимаюсь поясницей в столешницу гарнитура. Хам!
— Не нужно, — мотаю головой.
Господи, что со мной? Почему я так теряюсь перед Бариновым?
Чувствую себя глупой и даже неуклюжей.
— Все понятно? — дергает бровью Алексей.
— Нет, — стараюсь звучать уверенно. — Я бы хотела спросить про интимную сторону…
— Спрашивай, — издевательски кивает Алексей, не собираясь спасать мой рот от неприличных слов.
— Как часто вам нужно это? — мнусь я.
— Это — в смысле секс, — хмыкает этот пошляк. — Часто и много. Там и где я захочу.
Сердце разгоняется от его ответа. В низу живота тяжелеет. Дыхание перехватывает.
Да что со мной такое?
— А если не захочу я? — срывается протест из моего рта.
Алексей встаёт со стула и кидает на меня тяжёлый взгляд.
— Ты захочешь, Аня.
От его бескомпромиссного тона по моей спине прокатывается горячая волна.
Баринов забирает со стола планшет и просто, не прощаясь, выходит из кухни.
Я слежу глазами за его спиной, пока она не скрывается за поворотом, а потом почему-то срываюсь следом.
Смотрю, как Алексей обувается в прихожей и вдруг понимаю, что не хочу оставаться одна. Не хочу, чтобы он уходил! Мне снова страшно.
— Ничего и никого не бойся, — неожиданно оборачиваясь, говорит Баринов. — дом под надёжной охраной. На телефон не реагируй. Трубку бери только от меня и от бабушки.
— Как вы поняли, что мне страшно? — спрашиваю тихо.
— Ты вышла меня провожать. И явно не для того, чтобы поцеловать и пожелать удачного дня.
— Удачного вам дня, — говорю как можно проникновеннее.
— А поцелуй? — он дергает бровью.
Я ошарашено торможу и пытаюсь как-то на это настроиться. Выдыхаю. А после подхожу к Алексею, становлюсь на носочки и прижимаюсь губами к его подбородку.
Нос щекочет запах его одеколона. Я его узнаю. Я оказывается его помню!
— Умница, — говорит Баринов почему-то хрипло и отступает назад, разрывая контакт наших тел. — До вечера. Звони, если что.