— Нет, спасибо. Из нас двоих благоухать благородным и элегантным ароматом будешь ты, а я буду тебя очаровывать своим естественным природным запахом женственности, — кокетливо повожу плечиком, а Тай отчего-то шумно вздыхает, обнимая меня за талию.
— Но, если я в дальнейшем захочу сделать тебе подарок, Дженифер, ты не будешь от него отказываться. Договорились? Пойдём скорее. Умираю с голоду и горю желанием услышать твою просьбу.
— В общем, я хочу попросить не для себя, — не оттягивая, выкладываю ему свою просьбу, пока мы ждём наш заказ. — Я с детства дружу с дочерью нашего мэра, Мией. Можно сказать, что она моя единственная подруга, и несмотря на то, что мы очень разные — мы будто родные. Понимаешь? Хотя её отца, если выразиться мягче, не уважаю я этого старого властного придурка с прибабахом, — Тай слушает меня очень внимательно, я бы даже сказала не моргая. И мне нравится, что он так сосредоточенно не пропускает ни единого слова. — В наказание, Рубен выдал Мию замуж чуть ли не силой. Её держат под замком, отобрав все средства связи. Этот мутный тип, которого ей навязали в мужья с ней не общается и прислуге запретил. Только в письменной форме. Не знаю, может быть он такая же отбитая сволочь, как и наш мэр. В наше время за подобную дикость следует наказывать самым строгим образом. Во всех странах девушки и женщины борются против домашнего насилия…
— Милая, Дженни, в наше время, случаются вещи пострашнее тех страстей, что творились в средневековье, когда отцы продавали своих дочерей или невест похищали прямо из опочивальни. Нынешний беспредел куда ужаснее, — сдержанно перебивает он меня и этот тон меня напрягает. Он либо сдерживает ярость, либо ему глубоко плевать на судьбу Мии. — Если твою подругу лишили средств связи, как ты узнала о её ситуации?
— Она стащила телефон у кого-то из прислуги. В нашем городе все до жути боятся Рубена Таджи, поэтому даже если обратиться в полицию ей никто не поможет. Я хочу попросить тебя помочь ей сбежать и спрятаться.
Он на несколько секунд прикрывает глаза, затем трогает свою правую бровь и наконец смотрит мне в глаза, в которых я уже вижу решительное «нет»:
— Дженифер, проси что-нибудь другое, связанное лично с тобой. В судьбу твоей подруги, а также в дела мистера Таджи, мы вмешиваться не будем, — категорично заявляет генерал, заиграв желваками, причём в этот момент его лицо даже утратило свою привлекательность из-за выражения презрения и злости.
— Значит, он и тебя держит за яйца, раз ты так трусишь? — сделала я ещё одну попытку, мгновенно сжавшись под этим вспыхнувшим яростью взглядом.