Я проснулась резко, от какого-то внутреннего толчка и тут же мои глаза метнулись к окну. …Утро. А значит … Кристиана больше нет. Осознание холодной каменной плитой вдавило меня в матрац, но слёз больше не было, сил хватало лишь на то, чтобы продолжать дышать. Даже думать больше не хотелось. Видно, из-за этого я почувствовала его присутствие и увидела его руку с таким запозданием. Судя по шраму на обнимающей меня руке — это конечно же Янис. Первой во мне шевельнулась злость за то, что он меня вчера связал и наотрез отказался помочь. Резко поворачиваюсь с желанием его оттолкнуть, ударить изо всех сил, но он, предвидя мою реакцию, ловко перехватывает мои руки и снова прижимает к себе.
— И тебе доброе утро, злюка. Снова будем драться и ссориться? Или может быть ты выдохнешь, возьмёшь себя в руки и трезво взвесишь ситуацию, а? Ханна? — от звука его голоса у меня по спине невольно бегут мурашки. Какое же это идиотское состояние, когда одновременно хочется с яростью оттолкнуть его от себя и в тоже время хочется, чтобы он обнял меня ещё крепче. Продолжаю умышленно не смотреть ему в глаза, вижу только как нервно он сглатывает, из-за чего дёргается его кадык. — Не знал, что ты такая трусиха.
— Это не трусость — это принцип! — не удержавшись, возражаю в ответ, хотя собиралась никогда с ним не разговаривать.
— О, оказывается, это так теперь называется! — хмыкает Янис, начиная водить кончиком носа возле моего уха, забавляясь тем эффектом, которое у меня вызывает это волнующее прикосновение. — А на самом деле ты просто упрямая и вредная коза. Что мне сделать, чтобы ты немного расслабилась?
— Свалить из моего дома!
— Не вариант, — шепчет он … и скользит губами по моей шее, от чего моё тело замирает в ожидании и меня злит этот предательский мандраж, то, что Янису удаётся так легко подчинить себе мою физиологию. Но не дух, мой упёртый характер ему так легко не сдастся! И тем не менее, всхлипываю, дыша тяжело и часто. В голове ни одной мысли, только отслеживание за перемещением его губ. Он прикасается нежно и не спеша, с такой протяжной чувственностью, что я издаю стоны помимо моей воли. Злюсь ещё сильнее, но продолжаю считать его поцелуи, которые оставляют свои влажные горячие печати на моей шее, плече, груди. Я, даже не шевелясь, наблюдаю, как мою футболку задрали вверх и рука Яниса бережно обхватила мою грудь и как его губы сомкнулись вокруг соска, принявшись бессовестно и сладко его терзать. То, что я позволяю ему это вытворять — не укладывается у меня в голове, но это совершенно отгородило меня от моего горя, от всего мира, закупорив меня с ним и с этими приятными ощущениями в какой-то отдельно взятой вселенной, где я не хочу, чтобы он останавливался. Где я … всё-таки поймала взгляд его искушающих зеленоватых глаз, чувствуя, как снова начинает плавиться моя кожа, как мне хочется кричать от дикого первобытного желания, где я тянусь к его губам и уже всё остальное становится не важным. Ведь моя суть рвётся словно с цепи к своей главной цели — принадлежать ему. В этом предназначение пробуждённой, которая сейчас взяла надо мной вверх.