— Но она не может иметь потомство, аномальная патология матки…
— Вот и расскажи ей об этом! Она поймёт и знает, как на самом деле сурова эта жизнь! — перебив меня, Эрик принялся доставать препараты из шкафчика с самым сосредоточенным и знающим видом. Не разбирается он, ага.
Я смотрю на неё, она на меня. Я люблю животных, они мне ближе, чем люди, и сейчас я не уверена, что за зверь лежит передо мной и страдает от боли. С состраданием кладу ей руку на холку:
— Леда, это необходимо сделать ради твоего спасения. Другого выхода не существует. У малыша нет шансов. Ты молодая и сильная и будет глупо загубить ещё и твою жизнь. Я сделаю тебе укол, и ты уснёшь, боль уйдёт. Даже у волков, не всегда случается радости материнства. Прости, мне очень жаль.
Волчица заскулила, отвернувшись от меня в другую сторону. Почему, почему я разговариваю с ней, как с человеком?! Что же творится в этом месте?
В нос ударило резким запахом антисептика. Наркоз. Разрез. Кровь. Как только в моей руке очутился скальпель — я точно знаю, что делать. Эрик мне ассистирует. В наших быстро пересекающихся взглядах я вижу его подбадривание. Невозможно поверить в стремительность и странность развивающихся событий!
Извлекаю первый плод. … Мне становится дурно. Так, что на миг хочется завизжать. … У недоношенных волчат не может быть детских ручек человеческого младенца. …Но я не могу сейчас всё бросить. Мне даже сбежать не позволят. У второго плода головка вовсе не волчья. Третий к тому времени уже мёртв и у него свои аномалии. Ни в одном учебнике по ветеринарии не встретишь описания подобного. Руки начинают дрожать. Боюсь, я не смогу справиться с собой. Эрик на удивление спокоен, да нет, я уже не удивляюсь этому, готова поклясться, что подобное он видит не впервые.
— Ханна, соберись и закончи! — велит он мне довольно жёстко. — Ты прежде всего врач, профессионал своего дела. Абстрагируйся от мыслей о необъяснимом, сконцентрируйся на обычном накладывании швов. Ты спасаешь жизнь — это всё, что тебя сейчас должно волновать!
Тут с ним не поспоришь, лишь сгруппировав мысли на одном, я смогла закончить операцию. Но состояние паники вернулось снова, как только я сняла халат, став обычным нуждающимся в ответах человеком.
— Ты молодец, — Эрик цепко следил за мной взглядом, и казалось, даже чувствовал мои рвущиеся на волю эмоции, потому как благоразумно сохранял дистанцию. — Я благодарен тебе за помощь, Ханна, от всего сердца. Искренне. Утром тебя отвезут в город.
— О, я была бы не прочь убраться прямо сейчас, — пробормотала я, наспех накинув куртку, понимая, что даже прощаться с Мишель в этой ситуации выглядело бы нелепо. Но я не успокоюсь, пока не добьюсь от Кристиана правды. Если она конечно же существует, и он действительно владеет информацией.