Открылась и закрылась дверца холодильника, затем загремели шкафчики на кухне, и снова раздался недовольный голос Кристиана:
— Ни тебе успокоительного, ни спиртного.
— Крис, … ты не мог бы оставить меня одну?
— Знаешь, вообще-то меня сложно обозвать чутким человеком, я скорее эгоист и я всегда ощущаю момент, когда мне пора сваливать. И вот это не тот момент, Ханна. Я побуду здесь. Ненавязчиво, — спокойно и с непоколебимой уверенностью заявил мне Кристиан со взглядом «не утруждайся возмущаться».
От своей потерянности я плохо соображала. Я только слышала, как размеренно тикают часы и ощущала, как в этой тишине расползается пустота. Но только у этой пустоты никак не получалось заполнить пространство вокруг меня полностью — натыкаясь на Кристиана она спадала, как волна об волнорез, пытаясь снова и снова. И это самое ощущение, что в этот нелёгкий момент я не одна — позволило мне держаться. Именно присутствие рядом этого совершенно чужого парня дало мне понять, что я всегда была сильной.
…Мне приснилось, будто я стою в залитой солнцем комнате, а улыбающаяся тётушка Анжела, подводит меня к большому зеркалу, обнимая меня за плечи:
— «Ханна», — ласково говорит она, и её глаза лучатся. — «Ступай туда, куда хочешь, будь с тем, с кем хочешь, добивайся желаемого, но обязательно, и это важно — прислушивайся к своему внутреннему голосу, он идёт из глубины, той глубины, которую я так и не успела тебе раскрыть. Поэтому вот тебе моя последняя воля — распахни свои глаза, свою душу, свой разум. Позволь живым узнать тебя, отыщи того, кто приручит твоё сердце и вверь ему свою жизнь. Ни дня больше не оставайся в одиночестве».
Возможно, в свете произошедшего — протягивающий мне утром дымящуюся чашку Кристиан Таффит уже не выглядел так сюрреалистично, но это происходило именно со мной. Скоропостижно скончавшийся единственный родной человек, предстоящие похороны, туманное будущее и чужой парень, сваривший мне кофе.
— Почему ты всё ещё здесь, Кристиан? Я, конечно, тебе очень благодарна за поддержку, но это не твоя забота. Так сложилось, что вчера ты оказался рядом, но я не в состоянии быть тебе настолько обязанной…
— Ага, — перебил он меня, не дав договорить. — Сейчас начнёшь гордо пыжиться и, чего доброго, заденешь мою мнительную натуру. Даже мне очевидно, что человек не может оставаться один в такой момент. Думай что хочешь, но для меня это знаменательно — твоя тётя словно передала тебя мне, вверив в мою заботу, — и не дав прорваться моему возмущению, добавил уже без иронии. — Там тебя ждут из адвокатской конторы. У Анжелы было составлено завещание со строгими рекомендациями на счёт похорон.