Днем Рагнар исполнял обязанности жреца, советовался с Темботом, совершал обряды над усопшими, врачевал больных, благословлял новорожденных, выслушивал жалобы, давал указания. А вот ночью он становился бунтарем, который упорно постигал науку управления силой. Фанфарас мало хвалил его старания, наоборот, он требовал все больше и больше, доводя его до изнеможения. Бичуя его сознание ужасными угрозами.
– «Давай, Рагнар, давай! Трудись, потом у тебя не будет возможности отдохнуть. Ты ведь не попросишь духа соблаговолить подождать немного, пока ты, видишь ли, переведешь дыхание. Тебе нужно будет сражаться, сражаться, превозмогая страх и боль, до последнего дыхания! Что ты будешь делать, если он захватит Кей, будет мучить её? Она будет звать тебя на помощь, молить о спасении, а ты не сможешь протянуть ей руку, чтобы вызволить её из-под власти магии зла! Правильно, давай, злись на меня, покажи мне, на что ты способен!» – заводил его пилигрим.
Иногда, Рагнар ловил удобные моменты, блокируя влияние духа, чтобы поговорить с Темботом. Он ненавязчиво подводил друга к логическому выводу, что законы не всегда направлены на добро.
– В сражениях с бандерлогами пало много наших славных воинов, Тембот, наша земля до сих пор скорбит о них. Осталось столько вдов и сирот. Большинство женщин, потерявших мужей ещё молоды, они могли бы ещё рожать детей, восполнять нашу численность, но они не могут, это запрещает закон. Ты считаешь это мудро, не давать возможность племени восстановиться от потерь, лишать их радости, любви. Они могли бы создавать новые семьи, где у сирот появился бы отец, а у жён мужчина-защитник. Зачем столько жертв, ответь мне Тембот? Почему должен жертвовать ты, беря в жены нелюбимую женщину, почему должен жертвовать я, отрекаясь от своей любви, почему мы должны жертвовать судьбами этих вдов и сирот, какое мы имеем право распоряжаться чужими жизнями? Наши древние были всего лишь людьми, они не были святыми. И ты, и я знаем, что все люди иногда совершают ошибки, так почему ты так уверен, что наши законы совершенны? Ты знаешь меня уже много циклов, мы выросли с тобой вместе, мы почти как братья. Если бы я как-то нарушил закон, ты бы изгнал меня из племени, приковал к столбу и избил? Тебе не показалось бы это слишком жестоко, карать человека, желающего своему народу только добра? Законы управляют нами так, как я управляю вражескими воинами на поле боя. Мы не подвластны самим себе и это гнетёт. Но почему мы должны сносить эту печаль, эту безысходность, если от этого никому не радостно?!!