– У меня нет сил бороться, Тембот, – прошептала сквозь слёзы Кей, – Я ощущаю его в своей душе, слышу его голос, вижу его глаза. И одновременно чувствую такой холод и пустоту, и вижу перед собой одну дорогу – уйти за ним.
– Нет. Я не думаю, что Алмир хотел твоей смерти. Он сражался за тебя. Не порочь его воли, ты должна жить ради него и хранить память о нём. Ты сильная Кей, ты выстоишь. Это я тебе говорю как вождь, хотя я сам вряд ли бы выдержал подобное испытание, но ты сможешь, потому что ты особенная. Тебя выбрали духи.
– Твои духи жестоки! Они дали мне счастье и любовь, а затем так чудовищно его отобрали.
– Будь благодарна, что ты имела это счастье и любовь! Что оно у тебя было! Ты впитала его в себя на всю жизнь. У многих за всю их долгую жизнь не бывает даже капли такой любви, которая была у тебя. Это я тебе говорю как мужчина. Мне хотя бы на день испытать такое чувство!
– Не надо, не желай этого. Оно разрывает сердце. Делает остаток твоей жизни, когда ты его теряешь, серым и бессмысленным.
– Поговори с Рагнаром, Кей! Он сможет подобрать нужные слова.
– Нет! Я не могу сейчас его видеть. Его не могу, – покачала она головой.
– А я буду рад видеть тебя, Кей, на ногах, среди нашего племени! – сказал ей напоследок Тембот.
Лежать в шатре и плакать не облегчало боли. Чтобы угнаться за своими мыслями, Кей стала бродить ночами по селению. Временами, из темноты, перед ней появлялись ястребы, охранявшие территорию и днём и ночью. Они склонялись перед ней в почтении, предлагая свою помощь. Но Кей только отрицательно качала головой. Скоро и эти прогулки пришлось прекратить. Хоть она и старалась гулять подальше от вигвамов, всё равно она неизменно чувствовала на себе чей-то взгляд. Кей даже догадывалась, чей взор сопровождал её повсюду. И в рощах, и у озера, и между стоянками кланов – это были всевидящие глаза Рагнара.
Разговор между Мэл и Томасом прервался, с появлением Кей.
– Я пришла проведать Анж и малыша, – проговорила она, коротко кивая всем присутствующим.
– Мы давно ждали тебя. Говорили, что ты никого не хочешь видеть. Мы сочувствуем твоему горю.
Кей напряглась, выпрямившись как бамбук:
– Не будем об этом! – каждое слово капало холодной сталью.
– Как ты, Анж? Назвала сына? – постаралась смягчиться Кей.
Анжела улыбнулась, качая спящего мальчика:
– Спасибо, Кей все хорошо, нам уже десять дней. Все никак не могу придумать, какое имя ему дать. Имена тимереков, я не хочу ему давать, а имена из нашего мира я не могу вспомнить. Если мы вернемся ему нужно имя оттуда.
– Вернёмся? – Кей вопросительно взглянула на компанию.