Когда вернулась Оли уже не было, от неё остался только шлейф цветочных духов, поморщилась, не люблю духи, у меня от них сразу начинает голова болеть, но люди вокруг не думают об окружающих и думают, что если вылили на себя целый флакон за один раз, то это охренеть, как круто, посмотрите, я воняю.
Улеглась на живот и стала пролистывать снимки на камере. В моей фотоленте после тренировки был только Даня, мдаа, надо будет заново полосу препятствий переснимать. Я даже и не замечала, как снимаю только его, наверное это подсознательно. Увеличиваю фотографию, на лице глупая улыбка, но Я счастлива, что он рядом, хоть мы и не пересекаемся. А он такой красивый, мужественный, ему так идет форма и эта короткая стрижка делает его, строгим мужчиной, на лбу от напряжения у него появляется складка, а губы стиснуты в линию, мой командир…
Что самое интересное, это что он на ровне со всеми выполняет упражнения, он не только успевает командовать, но и проходить полосу вместе со всеми. При чем на нём нет не пота, не красоты, не отдышки, хотя курит, как паровоз.
Моё занятие, прерывает стук в дверь, думаю, что вернулась Оля, иду открывать в одной футболке и стрингах, с гнездом на голове после душа.
Открываю дверь и не верю своим глазам, прислонившись к стене стоит уставший Даня, он обводит меня взглядом с ног до головы, тяжело сглатывает.
— Мм, моя любимая… - не понимаю сначала о чем он, а потом вижу его взгляд направлен на футболку, я краснею, становится не удобно, но все равно держусь ровно.
— Ага и очень удобная — отвечаю в ответ.
— Я так и понял — хмыкает Дан, наконец приходит в движении и идет на меня, закрывая при этом за собой дверь.
— Ну ты и коза… Сама спишь в моей футболке, а мне от себя ничего не оставила… - я сглатываю и опускаю глаза, его близость на меня как то странно влияет.
Он прижимает меня к стене, смотрит прямо в глаза, одной рукой опирается в стену, а другой обнимает за талию.
— Рассталась со своим придурком? — хрипло спрашивает и ведёт рукой вниз до оголенного участка бедра и начинает нежно поглаживать.
— А ты со своей мымрой? — вспомнив о его Свете, во мне зажигается огонь, отталкиваю его от себя, на его лице только кривая ухмылка.
— Бля, у меня встаёт от твоей дикой ревности за секунду. — ухмыляется он.
— Я не ревную! — отворачиваюсь от него к окну.
— Конечно, не ревнуешь, малыш! Я верю тебе! Ты не ответила на вопрос. — он прижимается ко мне со спины, последнюю фразу шепчет в ухо.
— Ты тоже не ответил, — отклоняю голову в бок, чувствую его улыбку, носом проводит от виска до шеи и глубоко затягивается моим запахом.