– Ну как тебе? – спросила Настя. – Не кажется, что она слишком молода для светила медицины?
– Не знаю, видишь сосед от нее в восторге, – думая о своем ответил Насте.
– Вижу, и она себя ведет уверенно. Может на этот раз все будет хорошо? – с надеждой спросила она.
– Не знаю, Насть. Ты на работу не опоздаешь? Итак, пол дня со мной провозилась.
– А я точно тебе больше не нужна?
– Нет. Лежать на кровати, я и сам справлюсь.
– Выше голову Костя! Надежда умирает последней! А у тебя есть все шансы поправиться.
Когда Настя ушла, я погрузился в воспоминания четырехлетней давности. Как учил юную девушку кататься на сноуборде, как не устоял перед ее красотой, открытостью и непосредственностью. О нашей ночи любви и о том, как последний дурак смотрел на нее спящую и мечтал о совместном будущем. Но лавина внесла коррективы в мои планы. Вместо счастливой семейной жизни я оказался прикованным к инвалидному креслу, одинокий и никому не нужный.
Выйдя тогда из комы, еще не до конца придя в себя, первое, что сказал было:
– Позовите Дашу! Найдите ее!
А в ответ я получил:
– Она покинула курорт! Она была в больнице, когда тебя привезли, но как только узнала, что ты никогда не сможешь ходить, ушла.
Острая боль, сильнее чем в спине тогда полоснула по сердцу. Еще будучи под действием лекарств, я практически сразу отключился. Когда вновь пришел в себя, рядом были родители, бледная заплаканная мама и собранный отец.
– Что произошло? – хрипло спросил я.
– Костенька, – заплакала мама. – Ты, наконец, очнулся! Я каждый день молилась, чтоб ты очнулся, и Бог услышал мои молитвы.
– Я в больнице? Почему?
– Ты въехал на сноуборде в дерево. У тебя сильное сотрясение мозга и перелом позвоночника, – напряженно ответил отец, а мама лишь всхлипнула. Но именно поведение отца зародило во мне не хорошие подозрение.
– Ноги, кажется я их не чувствую.
– Ты парализован ниже пояса, – подтвердил мои опасения отец.
“Значит мне не приснилось!” – сердце сжалось от боли. – “Даша, бросила меня! Я ей такой не нужен!”
– Перспектива? – тихо спросил я.
– Мы отправим тебя в Германию, Израиль, там тебя обязательно поставят на ноги! – сказал отец. – Но сначала ты должен окрепнуть.
– Ой! – что-то вспомнила мама. – Анечка же здесь! Девочка все это время не отходила от тебя, волновалась. Сейчас ее позову.
И мама выскочила из палаты, а отец произнес:
– Сын, я знаю сейчас тебе тяжело. Быть вольной птицей и один вмиг потерять крылья, больно и тяжело. Но мы с тобой и сделаем все чтоб поставить тебя на ноги! Только не сдавайся! – пожал он мое плечо.
– Костя, любимый ты пришел в себя! – влетела в палату Аня, моя девушка с которой я собирался порвать ради Даши. – Как же я рада, что ты очнулся! Я так переживала! Ты нас всех напугал! Милый, ты не думай, я буду с тобой, мы пройдем через все вместе! И ты снова будешь ходить! Я готова посвятить тебе жизнь! – уткнувшись мне в плечо всхлипывала она. А я смалодушничал, не оттолкнул ее, не сказал, что полюбил другую, которая меня бросила. Я позволил ей остаться, в надежде, что хоть кому-то нужен.