– Отчего так? – спросила Китти.
– Силу накапливают. Чем реже обращается коракс, тем более мощна его убийственная сторона в момент обращения. Из рассказов наших покалеченных солдат знаете, на что способны обычные кораксы, вот представьте себе, на что способен тот, кто ими руководит. Не будь в наших рядах фэйри, не знаю, сколько бы продлилось наше сопротивление.
– А правда, что скоро в рядах нашей армии появится больше фэйри? Якобы те, кто до этого соблюдал нейтралитет, все таки решили поддержать нас, – спросила Эзра.
– Это еще не точно, – сухо бросила мадам Рамона. – Поэтому полагаемся пока на наши силы.
– Наши силы, – хмыкнула я. – Особенно нашей четверки.
Я всегда скептически относилась к тому, к чему нас готовили. Музыка, игра, танец, смазливая мордашка…Чушь полная. Эта мысль уверенно сидела у меня в голове на протяжении всего времени учебы несмотря на уверенность мадам Рамоны в том, что из нас получится едва ли не незаменимое оружие в борьбе против государства тех, кто был на порядок сильнее нас. Когда мне, как представительнице сильфид, вручили приглашение в школу лазутчиков, я пошла туда чисто по причине бедственного положения моей семьи и осталась здесь не потому, что верила в исход нашего дела, а только потому, что матери и братьям пообещали платить хорошее содержание даже в случае моей гибели.
– В твоих глазах, Марлин, – мадам Рамона присел на краешек стола и поддела пальцами мой подбородок, – все время горит недоверие. Я не могу понять, ты так не веришь в наше дело или же в свои силы? Ты всегда умалчиваешь об этом.
– Я не верю в то, что четверка молодых женщин, находясь в том чертовом вороньем гнезде, сможет принести пользу, которая будет соизмерима риску.
Мадам Рамона, помолчав пару минут, встала из-за стола и подошла к окну.
– Порой главная битва идет отнюдь не на поле боя, – проговорила она, гладя набалдашник трости своими длинными пальцами. – И не всегда сильное оружие – это то, что может уничтожить в два счета. Теневая сторона борьбы столь же важна, как и все остальное. Не нравится мне твой настрой, Марлин, – скривила она губы в недовольной улыбке.
– Она просто боится смерти, – проворковала Эзра. – Она так и сказала на занятиях у мадам Линоль.
– А ты не боишься? – огрызнулась я.
– Нет, – пожала своими точеными плечиками Эзра. – Я не столь пуглива, в отличие от некоторых.
– Ой, закрой рот, Эзра, – оборвала ее сладкий говор Джос.
– С тобой вообще никто не разговаривает, – был брошен ей надменный ответ.
– Замолчите все, – гаркнула на нас мадам Рамона. – Бояться смерти – это нормальное состояние. Именно страх порой заставляет идти по нужной тропе. И порой тот, кто в открытую говорит о том, чего он боится, намного сильнее того, кто направо и налево кричит о своем бесстрашии. Подумай об этом, Эзра.