Когда рука Сайфера потянулась к моему лицу, мне невыносимо захотелось заскулить. Палец на моих губах, затем легкое касание к шее. Сделав тихий вдох, я неимоверным усилием воли заставила взять себя в руки несмотря на тот ужас, который он порождал во мне, от чего в животе образовался комок страха, который словно встряхнул мое сознание. Нет, его просто невозможно будет переиграть, да ни за что на свете. Это и видела в нем Эзра, почему и ушла на второй план, а я, как последняя дура швырнула себя в полымя. Кого угодно, но этого…нужно быть еще более проницательной, еще более умной и обладать хотя бы сотой долей того жизненного опыта, каким обладал он. Во мне всего этого не было…но было другое.
– Вы или отпускаете, или берете то, что я вам предлагаю, – наконец хрипло проговорила я. – Унижать и обижать я себя не позволю ни за какие деньги. Ясно вам? Если вы испытываете удовольствие от такого отношения к женщинам, то этот путь не для меня. Я лучше Либерон покину, чем буду угождать тому, кто будет сравнивать мою внешность с красотой других женщин или называть меня шлюхой, единственная ценность которой в том, что находится между ног. И не смотрите на меня так, не приведи господь вам сказать сейчас что-то обидное мне. Скажете и я вам глаза выцарапаю за это, даже если придушите меня потом.
В глазах Сайфера после моих слов промелькнуло нечто похожее на изумление или что-то, чему я не могла дать название. Было такое ощущение, что такие слова он слышал впервые в жизни от женщины, хотя, может правда впервые, и это только я имела наглость показать ему свои зубы.
Убрав от меня руки, он отступил на шаг назад, и я облегченно выдохнула, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.
– Четыреста золотых в месяц и дом в личное владение. Любой, какой захочешь, такой и куплю для тебя. За это исполнять будешь даже малейшую мою прихоть. Скажу поешь – значит поешь, скажу танцуешь – беспрекословно повинуешься. Близость по первому требованию. Позволять будешь все и в любом уголке, где бы я тебя не захотел поиметь, будь то хоть сам дворец короля. Я хочу – ты раздвигаешь ноги. Жить будешь здесь до того момента, пока мне не надоешь. У тебя будет своя комната. Если будешь видеть, что у меня ужасное настроение – ведешь себя тише воды, ниже травы. О театре на это время и думать забудь, потому как будешь везде сопровождать меня. Если принимаешь такие условия – добро пожаловать в мой ад, Марлин, если нет – дверь позади тебя.
Каждое слово – новая сотня мурашек на моей спине, не иначе. Глядя на Сайфера, я отчаянно пыталась понять, что же отвечать ему. Все вроде бы и шло так, как надо, но что-то в глубине души просто завывало, что не стоит делать этого. Сглотнув комок в горле, я подошла к мужчине и проговорила тихо: