Я лишь молча кивнула, глядя в темные синие глаза, которые словно прожигали меня насквозь тем переливом чувств, которые в них горели. И чем дольше длился танец, тем сильнее Дорн походил на того, кого я видела в столовой и кого едва смогла уговорить не трогать меня. Его рука спустя пару минут уже не просто лежала на моей спине, нет, ее пальцы ласково поглаживали ее, заставляя меня дышать учащеннее, даря какое-то доселе незнакомое ощущение внутри, так похожее на то, когда он укусил меня за шею. Пары вокруг, музыка, смех, звон бокалов…в какой-то миг все слилось в одну разноцветную, ничего не значащую картину. Ничто не волновало меня в этот момент так, как пристальный взгляд этого стригоя, который держал меня в своих объятьях, его дыхание, скользящее по моей коже, прикосновение теплых, нежных пальцев. Наваждение. Иначе я не могла назвать этот момент. Когда музыка стихла, я едва не отскочила от него, дыша, словно загнанная лань.
– Зачем вы это делаете? – прошептала я.
– Что делаю? – слегка улыбнувшись спросил Дорн, подойдя ближе, отчего меня в жар прям бросило.
– Вот это, – кивнула я на него. – Я же, надеюсь, не поддаюсь вашим этим стригоевским штучкам, который навевают всякую дрянь на девушек? Если внушение и обращение не работает на мне, то и другое ведь тоже?
Дорн усмехнулся и повел бровью.
– Успокойся. Никто тебе ничего не навеивает. Мне это не интересно.
Сказав это, он перевел взгляд на спутницу Разиэля, которая отошла от чистокровного и направилась прямиком к нам. Я же лишь в немом восторге наблюдала за плывущей в нашу сторону непередаваемой красотой. И где они только находили таких великолепных женщин, у меня прям в голове не укладывалось. Или это обращение их так преображало, я уже не могла понять, поскольку все обращенные партнерши стригоев были невесть как хороши. Но эта…эта была какой-то особенной. Правильные черты лица, высокий лоб, тонкий красивый нос, чувственные губы, которые, казалось так и кричали о страстных поцелуях, и большие изумрудные живые глаза – все в этой женщине дышало желанием давать и брать одновременно. Черные, густые локоны падали ей на плечи, сверкая вплетенными в них мелкими драгоценными камнями. Платье из белого сверкающего шелка обрисовывала ее прелестную и такую манящую фигуру. Этой роскошно одетой красавице не было и тридцати лет, скорее всего. На фоне нее я была точно девочкой из пансиона, несмотря на то, что и на мне платье было отнюдь не чопорное.
– Катарина, рад, что ты приехала, – Дорн поцеловал руку красавицы, которая хищно окинула его взглядом.