– Ну ты не пророчь раньше времени, – строго проговорила ведьма. – Ты его мальчика вырастила, может это-то хоть смягчит прошлое.
– Вырастила. Слыхали бы вы, как Тарон на всю улицу кричал, что отречется от него или убьет, если с моей головы хоть волосок упадет. Вот, вырастила сына ему…
Ведьма нахмурилась, затем проговорила:
– Не знаю, каков Дорн будет как правитель этих земель, но если он хоть на сотую долю не так жесток, как Валдар, то это уже будет огромным плюсом для нашего народа. В конце концов, это ведь он приказал построить звериную ферму, дабы их дети с малолетства не пили наших. А это уже о чем-то да говорит. При Валдаре тут знаешь что творилось? Выпускали ночью кого-то из наших на улицу и охоту для ребятни своей устраивали. Они ведь неконтролируемы, эти малыши-стригои. Маленькие звереныши, не иначе. Их не столь и много здесь, но жару они давали здесь дай боже. Это теперь и школа у них здесь, где, кстати, их учит сдерживанию своей сущности твоя бывшая преподавательница детского пансиона.
– Мисс Рошаль? – мои брови удивленно поползли вверх.
– Да. Только она теперь не мисс Рошаль, а мадам фон Мирай. Она обращенная и жена одного из приближенных Дорна.
– Куда мы катимся? – простонала я, вспоминая чопорную красивую молодую женщину, которую боялись все в нашем пансионе.
– Выживаем, – пожала плечами Дирзаль. – Только и всего. Здесь знаешь какая бойня была, когда стригои заняли столицу. Треть только в живых осталась, да и то только потому, что обращение приняли. А так, иссушили всех. Никого не пощадили, ни взрослых, ни стариков, ни детей. И Рошаль я посоветовала обращение принять, когда тот стригой на нее глаз положил. По началу она со мной здесь в темнице сидела, а он ее каждую ночь к себе в покои забирал. Возвращалась оттуда, как с креста снятая. Не бил, не пил ее, лишь в постель уложил, но для нее это было хуже смерти. Она ведь гордая у нас какая была. А потом, спустя пару месяцев, я начала замечать, что она уже не с таким ужасом смотрит на приходящего за ней стражника. Потом призналась, что стригой предложил ей перебраться в выделенный ему особняк. Но она отказалась. Потом понесла малыша. А это ведь смерть необращенной, коль рожать будет. Извелась вся, металась по камере, словно тигрица, но упорно темницу не покидала. Потом я уже с ней серьезно поговорила и после нашего разговора она более сюда не вернулась. Лишь спустя год предстала передо мной – вся благоухающая, разодетая, красивая. Но не та Рошаль, которую я знала. Сущность стригоя ведь не победить, если тебя обращает не Аристократ или не чистокровный. Надменная, дикая, с пронзительным злым взором истинного стригоя, вот какой стала. Пришла предложить мне гувернанткой при ее маленькой дочери стать, но я отказалась. Она только презрительно губы скривила и ушла, более я ее не видела. Так только порой кто вести какие доносит до меня, когда отсюда выхожу, поэтому и знаю про нее вскользь все. Вот она и учит малышей контролю по приказу Дорна.