На этой мысли я снова легла в кровать. Платье я так и не сняла. Отчего мне казалось, что оно, как последняя ниточка, связывает меня с тем миром, где остались друзья, которым очень нужна моя помощь. А еще от него пахло… Таверной Халли, воздухом Драконьей Ямы и чуть заметным запахом Айка.
Солнце Растельвании совсем иное, чем в Вастедане. Оно восходило на юге, согревая и растекаясь по всему горизонту яркими розоватыми лучами. Уже потом, когда диск выйдет полностью, то, станет ярко-желтым даруя всему миру приятный теплый оттенок. Листья, деревья все в свете нашего солнца выглядело ярче, цвета насыщенней, зелень зеленее, а небо синее. Мир Вастедана по сравнению с нашим был бледным. И рассветы не такие алые.
Я смотрела на восходящее солнце, на лучи, скользящие по вершинам деревьев и крыш. Два совсем не похожих мира, но теперь мне казалось, что в Вастедане я оставила частичку себя. И рассвет Растельвании был для меня уже не таким ярким, словно растерял все краски.
Я стояла на балконе. Легкий утренний ветер трепал распущенные волосы. Платье я все же заменила. Спрятав бывшее подальше, так чтобы никто не нашел. И облачилась в привычное для этого мира.
Я вернулась домой. Мечтала об этом. Просила нечистых и вот я дома.
Я вернулась. А сердце оставила там. Ощущала, как горит во мне пламя. Опаляет все внутри, несогласное с происходящим. И Лед тьмы уже не может его затушить. Оно рвется туда, в свой мир. И тянет меня.
Вдох-выдох. Я старалась его успокоить. Шептала:
— Мы вернемся. Обязательно найдем как нам вернуться.
— Леди Фелинария, вы сами заправили кровать и убрались в комнате? — Мои размышления прервала вошедшая в комнату горничная. Она прошла за мной на балкон и с укоризной добавила: — Не стоило. Зачем вы утруждаете себя?
Я повернулась к девушке. Худенькая, с яркими карими глазами. В сером платье до пят. С длинной косой русых волос. У лесовичек — лесных ведьм — согласно приданию, в волосах хранилась сила. Старые лесные ведьмы собирали их в замысловатые косы, если такую распустить, то волосы тянулись по земле. Но даже тогда, они их не остригали. Я где-то читала, что у одной из древних лесовичек коса была настолько длинной и тяжелой, что старушка не могла поднять голову. Но то был миф. В нынешнее время девушки все же состригали концы не позволяя им отрасти ниже лодыжек. О чем очень сетовало старшее поколение. У Эльи коса опускалась до колен. Но была толстая, с мою руку в обхвате.
— Что зазорного, если я сама заправила свою же кровать? — Улыбнулась я девушке.
— Леди, вроде вас, не должны… — начала горничная.