Я представила, как Данила мечется по больничному коридору, держа меня на руках, и требует оказать мне помощь. Сердце забилось от радости. Он все-таки меня любит!
– Позвать? – предложила медсестра.
Я кивнула и подняла руку, чтобы привести себя в порядок и пригладить волосы – а то лежу тут лохматая как кикимора, но тут же ощутила резкий укол.
– Да тише ты, иглу погнешь! – заругала медсестра, зажигая ночник на тумбочке у койки. – Все, снимаю. Закончили капать.
Я послушно замерла на койке, пока женщина отключала меня от системы. Но едва она вышла из палаты, как я присела и судорожно пригладила волосы. Мне хотелось быть красивой для Данилы. Заметила, что на мне надета больничная ночнушка, и натянула одеяло повыше, с волнением прислушиваясь к голосам из коридора. Медсестра что-то сказала, мужской голос ей ответил, затем раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и в залитом электрическим светом прямоугольнике возник мужской силуэт. Он порывисто шагнул через порог, а я на миг зажмурилась от яркого света.
– Полина, – голос Данилы казался ниже от волнения, большая теплая рука нащупала мою и крепко сжала, – как ты себя чувствуешь?
У меня перехватило дыхание от его заботы, от того, что он волнуется за меня так сильно, что провел ночь в коридоре у моей палаты. Показалось, что за эту ночь он даже возмужал – стал шире в плечах и повзрослел на несколько лет.
– Все в порядке, – шепнула я сквозь слезы, подступившие к глазам от счастья. От того – что наш ребенок жив, от того, что мы вместе и Данила крепко держит меня за руку, а его любовь окутывает теплым коконом. – С малышом тоже.
– Слава богу! – выдохнул он. – Я так волновался…
Слезы мешали разглядеть лицо Данилы, но внезапно я ощутила неладное и замерла на койке. Ведь от Данилы пахло не так, как днем, – привычным мне цитрусовым ароматом парфюма. От него пахло специями – розмарином и базиликом, как от Виктора.
Я заморгала, глядя на склонившегося надо мной мужчину в обманчивом тусклом свете настольной лампы, и узнала его. Я так хотела видеть перед собой Данилу, что обманулась, приняв за него Виктора. Не Данила вызвал «скорую», не он привез меня в больницу и просидел ночь у моей палаты. Это был его сосед Виктор. Моя рука дрогнула в его ладони, и я отдернула ее, словно обжегшись.
В глазах Виктора мелькнула растерянность, а я чуть не расплакалась снова. Счастье было так возможно! Мне казалось, я держу его в руках! Я ощутила злость и обиду на Виктора, как будто это он меня обманул. Но в следующий миг мне стало стыдно – я вспомнила слова медсестры. Если бы мужчина не вызвал «скорую», я могла потерять ребенка.