– Эй! – простонала я. – Беременных бить нельзя.
– Прости, – он с испугом убрал руки.
– Я пошутила, – фыркнув, я глотнула рассола из банки.
Все равно, что он обо мне подумает. Так сильно захотелось!
– А я нет, – серьезно сказал Виктор, глядя на меня.
Я отодвинула банку и выпрямилась. Кажется, назревал серьезный разговор. Но я не готова! У меня вон рассол по подбородку течет. Я быстро вытерла его ладошкой, и она стала мокрой. Теперь и руки будут рассолом вонять.
Но, кажется, Виктора это нисколько не волновало. Он смотрел на меня так, как будто перед ним сидела прекрасная принцесса, от которой пахло фиалками, а не заплаканная беременная женщина, только что безобразно лакавшая рассол.
– Полин, выходи за меня замуж.
Эти слова только звучат пафосно. Виктор произнес их так, как будто наша свадьба – вопрос решенный, как будто мы уже сто лет знаем друг друга, я беременна от него, и теперь осталось только поставить штамп в паспорте и официально скрепить наш союз.
– У тебя курица не сгорит? – испуганно пискнула я, покосившись на шкворчащую сковородку.
Виктор чертыхнулся, шагнул к плите, убавил огонь, перемешал филе и накрыл крышкой. А затем обернулся ко мне и повторил:
– Давай поженимся, Полин.
– Но ты же меня совсем не знаешь, – жалобно выдохнула я.
– Просто скажи да, Полина, – Виктор смотрел на меня с такой любовью, что у меня защемило сердце.
Сейчас он искренне верит, что любит меня. Но когда я рожу ребенка от другого мужчины, сможет ли он принять его и не изменить отношения ко мне?
– Я беременна, – дрогнувшим голосом напомнила я.
– Я помню, – спокойно ответил Виктор и протянул мне банку. – Еще огурчик?
Соблазн был велик, и я потянулась к ней, но мужчина убрал банку. Я обиженно взглянула на него.
– Скажи да, Полина.
– Я боюсь, – выдохнула я.
– Чего? – Виктор серьезно смотрел на меня.
– Боюсь поверить в то, что это по-настоящему, – призналась я.
Ведь в моей жизни за последнее время было столько лжи, игры и притворства, что теперь мне было трудно поверить, что Виктор может любить меня настоящую. Да еще беременную от другого.
– Тогда мне придется тебя убедить, – сказал Виктор. Его карие глаза сияли любовью, которой хватит на нас двоих – и на меня, и на моего ребенка.
У меня перехватило дыхание, когда я поняла это.
– Так что ты мне ответишь? – поторопил Виктор.
– Дай мне уже этот чертов огурец! – в замешательстве выпалила я.
Виктор заливисто рассмеялся и подвинул ко мне банку. Я сунула в рот огурец, а он спокойно сказал:
– Завтра идем за кольцами, а в понедельник подаем заявление в ЗАГС.
– А ты не очень торопишься? – испугалась я. – Может, пока поживем вместе, как-то притремся друг к другу…