– Так? – спросил он.
– Да нет же, – теперь уже рассмеялась я. – Это из «Титаника». А у Шагала по-другому.
– Придется тебе заняться моим художественным воспитанием, – весело заметил Данила. – Потому что в живописи я абсолютный профан. Давай как-нибудь сходим вместе в музей?
Я не ответила на его вопрос, а сказала, продолжая смотреть на мерцающие внизу огни города:
– Спасибо, Даня. Что бы ни случилось, я запомню этот вид навсегда.
– Да что может случиться, солнце? – Он беззаботно рассмеялся и развернул меня лицом к себе. – Пока ты со мной, ничего не случится. Обещаю.
А ведь и правда, рядом с ним мне было спокойно стоять на краю крыши. Я чувствовала себя защищенной и счастливой. А когда он называл меня «солнце», мое сердце таяло от нежности. И хотелось верить, что он обращается ко мне – настоящей Полине.
Смелые губы Данилы приникли к моим, окутывая теплом и опьяняя. Звездное небо поплыло над головой, и я крепче ухватилась за плечи парня, боясь упасть.
Мы целовались на ветру на краю пропасти высотой в двадцать этажей, и я чувствовала, как все беды и горести, которые я пережила за последние десять лет, отпускают меня, и сердце наполняет счастье, способное оторвать меня от земли, как воздушный шарик.
Прервав поцелуй, Данила потянул меня от края крыши.
– Идем, это еще не все сюрпризы.
Он наклонился за рюкзаком, который оставил у люка.
– Надеюсь, у тебя там не парашют? – испуганно вырвалось у меня. Недавно в новостях я видела, как какой-то бейсджампер-экстремал разбился, прыгнув с высотки. При мысли о том, что Данила может так же бездумно рисковать своей жизнью, у меня похолодело сердце.
– Всего лишь кофе, – Данила рассмеялся, вынимая из рюкзака термос и свернутый плед. – Извини, что не твой любимый капучино. Просто кофе с молоком.
Я зарделась – мне было приятно, что он запомнил мой любимый напиток.
Рядом с люком стоял перевернутый деревянный ящик. Должно быть, мы не первые выбирались на крышу полюбоваться звездами. Мы сели на ящик, укрылись одним пледом на двоих и пили кофе из железных кружек. Было тепло, уютно и так романтично, что я не верила, что это происходит со мной наяву, а не во сне.
– Ты необыкновенная девушка, Алька, – Данила потянулся ко мне и поцеловал в губы, заставляя затрепетать.
Здесь, под звездным небом, было так неправильно и низко обманывать его. И я решилась.
– Подожди, Данила. Хочу тебе кое-что сказать, – я отстранилась, тяжело дыша, и взглянула ему в глаза.
Они сияли мне в темноте, и я заранее ненавидела себя за то, в чем собиралась признаться.
– Да? И что же? – Данила широко улыбнулся.