Молчание на проводе.
— В смысле как? Ты ушла, и я под утро, как вечеринка закончилась, позвонила тебе поинтересоваться, доехала ли ты до дома, и ты мне, цитирую сказала: “Угу” и бросила трубу, — подруга в замешательстве, — А что такое? Ты приезжать собираешься? Я тебя одну тут жду. Даже Таня ушла отсыпаться. Мне грустненько. Хочу на волю.
— Да так, — отмахнулась я, — Скоро буду.
Я положила раритетную трубку на её законное место и медленно, смотря только на свои руки в наручниках, поплелась к кровати. Села. Голова трещала. Что всё-таки со мной вчера произошло? Мысли путались. Я попыталась ещё раз восстановить хронологию вчерашнего дня: я проспала, меня уволили, матушка любезно продолбила мне дырку в черепке со Стасиком-петушасиком, потом я врезалась в гелентваген и скрылась с места преступления… На этом моменте голову начало ломить сильнее… Вроде как в бандита, но потом… Случилось радостное ЭКО… Извилины, напрягаясь, танцевали кукарачу на остатках моих интеллектуальных возможностей. Меня одели к показу. И я стопроцентно помню, как перед показом встретила Стасика с розами, — я посмотрела на свою руку. Точно. Стасик был, потому что шипы его преподнесённого мне сена поранили меня и испортили перчатку… Кстати, о перчатке! Это я точно помню! Крис всегда-всегда меня учила не забывать про деньги! И вот бинго, я же стала богата после продажи костюма! На 50 тысяч баксов!!! Щенячья радость выкрутила реле счастья на максимум. Я не помнила, почему у меня были синяки, и как я добралась до дома — да и всё равно! Это в прошлом! А вот мани ин май кармани!!! Юху-у-у-у! Я подпрыгнула на кровати, погладив низ живота — моего ребёночка, попросив голосовую станцию врубить на полную “Дискотеку Аварию”. Станция, моя понимающая подружка, решила включить “Пей, пиво!” Я была не против. Улыбнулась. И так, подпевая мелодии в такт и также двигая остатками своего небитого тела, я дошла до кухни и на слово “мясо” в песне — я согнулась пополам. Живот зверски заломило. Сначала тошнота подступила к горлу, а потом и вовсе стакан только что выпитой воды вышел наружу. Что? Уже? Я попросила станцию сделать потише. Резко захотелось умереть. От тошноты. От дикого голода. От того, что стало раздражать абсолютно всё, включая цвет ручек на кухонном гарнитуре!
Пару секунд — я приказала станции захлопнуться. Оперлась на керамическую раковину. Что ж так плохо-то. Это, наверное, я вчера что-то съела не то. Наверное, перенервничала на показе, раз мало что помню. Открыла аптечку. Сейчас закинусь углём. Как там говорится? 1 таблетка на 10 кило живого веса? Съем 6 с запасом. Всё-таки ребёнок, наверное, тоже нуждается. И только я вскрыла упаковку и положила в рот себе изумительное изобретение человечества — ситуация с объятиями раковины повторилась. Да не может же токсикоз так быстро начаться!? Ладно. Мамочки на форумах говорят, что обычно ели к вечеру. Может мне удасться. Попозже.