Д-р Н.: То есть Вы говорите, что это тело восприняло Вас как нечто чуждое, которое следует отвергнуть?
Субъект: Нет. Это был туповатый ум, находящийся в глубоком энергетическим тупике. Мое прибытие было своего рода вторжением в его инертное ментальное поле… Оно сопротивлялось изменению.
Д-р Н.: Какому изменению?
Субъект: Тому, что я оказался в его пространстве, требуя какой-то реакции на свое присутствие. Я побудил этот ум думать, а он вовсе не любознательный ум…
Д-Р Н.: Понимаю. Вы хотите сказать, что этот ум рассматривал Ваше вторжение как угрозу?
Субъект: Нет, лишь как неудобство. В конце концов я был принят, и мы приспособились друг к другу…
Д-р Н.: Вы можете изменить процесс развития мозга?
Субъект: (смеется в ответ) Конечно! Неужели Вы думаете, что души подобны пассажирам в поезде?
Еще один пример, иллюстрирующий вхождение в тело очень внимательной и развитой души.
Д-р Н.: Расскажите, как происходит вхождение в ум ребенка и когда Вы обычно входите в него.
Субъект: Вначале я думаю об этом как об обучении. Я вошел в мое нынешнее тело на восьмом месяце. Я предпочитаю входить на последней стадии, когда мозг крупнее и у меня больше возможности работать с ним во время соединения.
Д-р Н.: Нет ли в столь позднем соединении отрицательной стороны? Ведь в таком случае Вы имеете дело с более независимым существом.
Субъект: Некоторые из моих друзей тоже считают так. Я думаю иначе. Я хочу беседовать с ребенком, когда существует больше взаимного понимания или осознанности.
Д-Р Н.: (как бы не понимая) Беседовать с плодом? О чем Вы говорите?..
Субъект: (смеется над вопросом) Конечно, мы взаимодействуем с ребенком. Ребенок может сказать: “Ты кто?” Я отвечаю: “Друг, который пришел поиграть с тобой и быть частью тебя”.
Д-р Н.: Разве это не обман? Вы пришли не играть. Вы пришли, чтобы оккупировать его ум.
Субъект: О, Бога ради! Этот ум и моя душа были созданы друг для друга. Я соединялся с детьми, которые были рады мне, как если бы ожидали моего прихода.
Д-р Н.: Есть души, имеющие другой опыт.
Субъект: Послушайте, я знаю души, которые очень неуклюжи. Они входят как бык в китайский магазин, выплескивая свой чрезмерный энтузиазм. Слишком много ударной энергии сразу вызывает сопротивление со стороны ребенка. Я же начинаю с самого нежного обращения с мозгом. Я могу сразу же спроецировать теплые мысли любви и поддержки. Большая часть детей сразу же принимают меня как часть себя.
Д-р Н.: Но понимает ли ребенок что-либо из этого до своего рождения?
Субъект: Он лишь знает, что я хочу быть ему другом, чтобы делать что-то вместе. Мы начинаем общение с таких простых вещей, как, например, неудобное положение тела в утробе матери. Иногда пуповина закручивается вокруг шеи ребенка, и я успокаиваю его — в противном случае он стал бы беспокойно двигаться и ухудшил бы ситуацию. Я подготавливаю ребенка к рождению, которое может стать для него шоком. Представьте, как Вас выталкивают из теплого, безопасного и удобного лона в яркое пространство больничного помещения… шум… необходимость вдыхать воздух… Вас обрабатывают… Ребенок ценит мою помощь, потому что моя главная цель сейчас — помочь ему преодолеть страх, успокоить его и заверить, что все будет хорошо.