Есения
Андрей тянет меня к машине и не обращает ни малейшего внимания на недовольные возгласы, и хоть я сейчас закипаю, какая-то часть меня радуется такому исходу событий. Было бы намного хуже, если бы он дал мне уйти. Что за когнитивный диссонанс? Стой там — иди сюда.
Запах лета вовсю гуляет в волосах, я вдыхаю вечерний воздух и закрываю глаза от восторга, когда Андрей возвращает мне вертикальное положение. Смазано гладит щеку и наклоняет голову, словно любуясь.
— Прическа «я упала с самосвала» идет тебе куда лучше.
Краснею как переспевший помидор, недовольно поджимаю губы и выдаю:
— Великий знаток, что дальше?
— А мы с тобой сбегаем, — открывает двери черной низкой машины спортивного класса с откидным верхом и призывно кивает. — Напиши только своим, что все с тобой хорошо, и что маньяки не увезли тебя в лес в 4-х пакетах.
Стягиваю маленькую серебристую сумочку с руки и копошусь в поисках телефона, попутно отвечая Андрею:
— А вот я не уверена, что ты не маньяк, да и все это слишком смахивает на похищение.
— Да, тогда почему не бежишь, сломя голову? — наклоняется к лицу и проводит носом по щеке, вызывая внутреннее содрогание вперемешку с восторгом. — Довольно слов, идем творить великие дела.
И мы творим. Машина с визгом срывается с места и несется в непроглядную тьму летнего вечера. Я бегло набираю сообщение отцу, что со мной все хорошо, я ушла с друзьями. Размышляю, конечно, уместно ли называть другом того, с кем уже обменялась некоторыми жидкостями, но от одной мысли краснею и молча откладываю телефон.
В какой-то момент верх машины откидывается, и нас обдает жарким одесским воздухом с щепоткой морской соли на губах.
Я поднимаю руки и ощущаю, как стремительный поток обдувает тело, волосы разлетаются шлейфом за спиной, заколка давно канула в небытие, но мне плевать. Смеюсь и встаю на переднее сидение на коленках, хватаясь за лобовое стекло.
— У меня есть прекрасная терапия для тех, кто испытал много негативных эмоций за короткий промежуток времени, — сквозь поток оглушающего воздуха до меня доносятся слова Андрея. — Покричим?
И мы кричим, я срывая голос воплю во всю глотку, что явно не ускользает от внимания местных жителей частного сектора Аркадии, где мы проносимся с запредельной скоростью. Андрей подхватывает меня, и мы кричим вдвоем.
Натянутая нить в душе лопается, и улетает прочь, как только вырвавшаяся из волос невидимка, подхватываемая потоком сильного ветра. Не замечаю, как мой крик становится сильнее, и вот я уже опускаюсь на сидение со слезами на глазах и довольной улыбкой. Смех сквозь слезы. Я все сплошные противоречия и непонятки, но мне впервые спокойно на душе. Штиль.