Багирова должна была, обязана была просто его остановить. Это неправильно, все это неправильно. Не может она его хотеть, по всех законам логики он должен быть ей отвратителен, ведь ее выдали за него силой, отдали как вещь в руки нового хозяина, а она, как последняя размазня, как тряпка какая-то, не может ему сопротивляться. Потому что невозможно просто противиться этой близости, прикосновениям, теплу.
А Саша тем временем умело распалял в ней пламя. Низ живота девушки затянуло невыносимо, потребность соединить бедра, чтобы хоть немного ослабить напряжение, росла с каждой минутой. Тело настойчиво требовало большего, чего-то, что она еще не успела испытать, несмотря на всю ее показную развязность. Нет, конечно, Мила, как и многие в ее возрасте уже раз исследовала тело, но ведь это не тоже самое.
— Саша, — сорвался с ее губ стон, когда Ракитин стянул с нее штаны, а следом и белье. Она пришла в себя в туже секунду, полуобнаженная, с раскинутыми в стороны ногами Багирова лежала перед мужчиной. Она ни разу не обнажалась в присутствии парней, ей было неведомо, каково это — вот так раздеться, остаться такой беззащитной, открытой перед взором мужчины. Несмотря на весь свой боевой характер, Мила не смогла побороть зародившиеся в ней смущение и страх.
— Не бойся, я ничего не сделаю, ничего, что тебе не понравится, — уверенно заявил Сашка. — Расслабься, Бэмби, тебе понравится.
— Я не хочу, — дрожащим голосом произнесла Мила и голос ее дрожал вовсе не от страха.
— Малышка, — Ракитин улыбнулся, — врешь ты совсем неубедительно, — Мила даже дернуться не успела, как Сашка скользнул пальцами туда, где все буквально горело, изнывало, жаждало ласки.
Мила хотела свести бедра, даже попыталась это сделать, но кто бы ей позволил. А следующие секунды ознаменовываются величайшим позором, потому что пальцы Ракитина уверенно развели нижние губки девушки, размазывая обильно выступившую влагу. И кажется, девушка даже не заметила, как смотрел на нее муж, как были плотно стиснуты его челюсти, как сложно ему было себя контролировать. Он ведь жил ею, давно. Два года он не смел даже думать об этом, а сейчас, сейчас она лежала перед ним, а он с ума сходил от одного лишь взгляда на нее, от реакции ее тела.
— Это всего лишь физиология, у меня давно не было секса, — Мила вновь предприняла попытку вырваться, отстраниться, отползти на безопасное расстояние, чтобы не чувствовать так остро, чтобы не поддаться соблазну. Саша в миг изменился в лице, на скулах заиграли желваки. А Мила ликовала, наконец ей удалось его задеть.